А может, и вправду пора?
И пробил наш час расставаться?
Могло быть, могло быть… Увы.
Мне кажется, надо прощаться.
Твой номер из книжки убрать,
С ним вырвав листочек бумаги.
Мелодию цифр позабыть —
Манящий, магический шлягер.
Себя убаюкать во лжи,
Лечь спать, как ни в чем не бывало.
И молча лить слезы во сне
Под давящим грудь одеялом… 

Найти подтекст… И на одном дыханье,
Сломав придуманные правила игры,
Сорваться с места и лететь на зов в дурмане
Такого сладкого предчувствия любви!
Забыв о том, что властвовать собою
Учила жизнь не год нас и не два.
…Дай Бог нам никогда не сдать экзамен,
Какпрятать чувства в безразличия слова!

— 1 —

…Торжества по случаю семидесятилетия Роберта Балайзера и передачи поста председателя правления старшему сыну Грега Китса растянулись почти на месяц. Несмотря на ожидание начала войны в Ираке, со всего мира съезжались гости, и официальные приемы следовали один за другим.
Как бы подводя итоговую черту, в первое воскресенье март Роберт собрал друзей и близких у себя на вилле.
…Анна с Джессикой прогуливались по дорожкам раскинувшегося на высоком океанском берегу сада и разговаривали о личном. В последние две недели им это удавалось редко.
— А почему Володя не пришел? — поинтересовалась Анна.
— Все по той же глупой причине, — вздохнула Джессика. Не хочет, чтобы наши отношения стали достоянием общественности. Боится, что сразу станет изгоем или же, наоборот, из желания выслужиться перед папой ему станут во всем потакать.
— Скорее уж изгоем! — усмехнулась Анна. — Но я его понимаю. И, с одной стороны, даже рада, что Роберт отойдет от дел. Наконец-то и за моей спиной перестанут шушукаться. А в том, что ваши отношения смогут помочь Володиной карьере, я очень сомневаюсь. Твой папа хорошо постарался: родственным отношениям и клановости в корпорации места нет, — улыбнулась она. — Сын Китса — редкое исключение, и место председателя правления досталось ему не по наследству, он его заслужил.
— Вот и я ему о том же твержу, а он ни в какую, — согласилась Джессика. — Устала я от этой конспирации. Аня, скажи, у тебя было такое, что двадцать четыре часа в сутки ты готова думать только об одном человеке и о его проблемах? Это нормально?
— Нормально, дорогая, — грустно улыбнулась она подруге. — Нормально для настоящей любви. Когда интересы другой личности становятся важнее, чем свои собственные, это и есть настоящее чувство.
Не заметив, как добрались до самой верхней точки сада, расположенного на холме, они подошли к каменной беседке, с которой открывался вид на ярко освещенные нижние террасы и темнеющий вдали океан.
— Он так и не ответил? — опустив голову, спросила Джесси. — Ты давно заглядывала в компьютер?
— Утром, — всматриваясь в далеко проплывающие в океане суда ответила Анна. — Он так и не ответил… Теплый вечер сегодня.
— Сюда почти не долетает ветер, оттого и кажется, что теплее. Деревья кругом и сама беседка расположена как бы в углублении. Аня, может, тебе снова попробовать в кого-нибудь здесь влюбиться? Мне даже совестно иногда, что я такая счастливая, а у тебя все время глаза на мокром месте и настроения никакого. Я же вижу.
Анна тепло посмотрела на подругу и, улыбнувшись, обняла ее за плечи.
— Не переживай, дорогая. Все устроится и все будет хорошо. И кто бы мог подумать, что такого несерьезного товарища, как Володя, полюбит такая серьезная девушка!
— Ну, какой же он несерьезный? Он очень даже серьезный и ответственный. И в то же время, — Джессика закрыла глаза и улыбнулась, — если бы ты знала, как с ним интересно! Мы иногда хохочем полночи! А какие сюрпризы он мне устраивает! Скоро год, как встречаемся. Скажи, разве может человек так долго притворяться?
— Ты о чем? — удивилась Анна.
— Понимаешь, — Джесси на мгновение замялась. — Я — неприлично обеспеченная невеста…
— И ты боишься, что его привлекают твои деньги?
— Боюсь… Я всегда боялась, что мужчины прежде всего видят папин банковский счет за моей спиной.
— Но ведь среди твоих друзей и знакомых много обеспеченных мужчин! И многих из них ты знаешь с детства.
— Ну и что? Все они спят и видят, как бы приумножить свой капитал! В том-то и дело, что в детстве именно от них я часто слышала подобные разговоры, а потому никому не верю. Взять хотя бы Али.
Анна хорошо знала, о ком зашла речь. С Али ее познакомили три года назад, во время семейного ужина. Сын саудовского миллиардера, наследник огромного состояния, он приходился Джессике дальним родственником по линии матери и так же, как Патрик, был другом детства. Высокий, стройный красавец с черными, напоминавшими спелые маслины глазами, Али приковывал к себе внимание мощным торсом, таинственной полуулыбкой, изящными манерами, за которыми, как за ширмой, скрывалась неведомая сила, готовая вырваться в любой момент.
«Ни дать ни взять — арабский скакун!» — дала ему прозвище Анна при первом же знакомстве, и подруге это сравнение понравилось.
Год назад Анна, Джессика и Катя провели отпуск на принадлежащей Али роскошной вилле на одном из островов в Карибском бассейне. Рядом с ними постоянно находились двое его детей, но со своей женой он Анну так и не познакомил.
— Ну, и что Али? — напомнила она подруге, когда, покинув беседку, они неспешно стали спускаться вниз к террасам, где все еще продолжалась вечеринка.
— Он учился в закрытой школе в Англии, но каникулы мы часто проводили вместе, потом поступили в один университет Так вот, я с детства слышала, что у него, как и у отца, будет две жены. Одна из них своим приданым приумножит капитал, а вот вторая будет для души. Насколько я поняла по обрывкам последнего разговора с моим отцом, поисками второй жены он на сегодняшний день и занят. Могу поздравить, кажется, ты попала в поле его зрения.
— Нет, Джесси, гарем не для меня! — рассмеялась Анна. — Я собственница: или мое, или мне это вовсе не нужно!
— Я тоже! — кивнула головой Джессика и, понизив голос, тут же добавила: — А вот и он! Стоило только о нем вспомнить. Я всегда поражалась его способности появляться, как джин из бутылки!
По аллее навстречу им медленно приближались Роберт с одетым в традиционные восточные одежды мужчиной. Заметив девушек, Балайзер расплылся в улыбке. Выражение же лица его собеседника никак не изменилось, лишь темные глаза-маслины засияли еще ярче. В этот момент кто-то окликнул Роберта с соседней дорожки, и ему ничего не оставалось, как оставить Анну с Джессикой на восточного красавца. Слегка склонив голову и не пытаясь скрыть свой интерес, темными бархатными глазами Али принялся рассматривать… Анну.
С вызовом выдержав его взгляд, она вдруг заговорила первой:
— Мы уже виделись сегодня. Неужели я так сильно изменилась за несколько часов? Неужели поправилась?
Она знала, о чем спросить. Сев после приезда на жесткую низкокалорийную диету, Анна умудрилась сбросить за последний месяц шесть килограммов, и до вожделенного (рост минус сто десять = идеальный вес) ей оставалось потерять еще ровно шесть. Домашние с удивлением следили за ее борьбой с так называемым «лишним весом», не подозревая, кто и что подтолкнуло ее на такой шаг. На взгляд Роберта, Анна была стройна, по мнению Джессики, ей можно было сбросить пяток килограммов, но не больше. Но Анна решила идти дальше.
— Скорее, наоборот, — сверкнув белозубой улыбкой, в тон ей ответил Али. — Неужели, как и Джессику, Роберт посадил вас на голодный паек? Восток предпочитает роскошных женщин.
— Не стоит забывать, Анна, что понятие «роскошная женщина» для восточного мужчины не обязательно означает пышность форм, — заметила Джесс. — Насколько я знаю, наш Али большой любитель подиумных красавиц и частенько наведывается на показы мод. Не так ли, дорогой? — вступила она в знакомую им обоим с детства словесную баталию. — Неужели твой восточный вкус извратило долгое проживание в Европе и Штатах?
— О! На меня наложили отпечаток бесконечные диеты приближенных ко мне особ! — рассмеялся Али и, признав поражение, добавил: — В таком случае вынужден признать, что по сравнению с нашей последней встречей вы, Анна, выглядите еще прекраснее, — и по очереди элегантно поцеловал им обеим руки.
То ли от легкого прикосновения его теплых губ, то ли от прорвавшегося наверх прохладного океанского бриза, Анну бросило в дрожь. От глаз искушенного в любовных делах восточного красавца это не укрылось.
— Насколько я помню, Али с детства отдавал предпочтение светловолосым красавицам, — добавила Джессика, настороженная оказываемым подруге вниманием. — Порой я от этого страдала, но и другим не завидовала. В чувствах наш восточный друг быстр, как ветер.
— О, в таком случае не имеет смысла тратить на нас много времени. Внизу, среди гостей, гораздо больше простора для ветра, — игриво улыбнулась ему Анна. — Рада была вас снова увидеть…
— Если позволите, я мог бы проводить вас вниз по аллее. Тем более что мою горячо любимую родственницу уже давно разыскивает молодой человек. Роберт представил его как Владимира.
— Он здесь?! — обрадовалась Джессика. — Ты давно его видел?
— Не более десяти минут назад, на нижней террасе.
— Аня, я пойду его поищу? — виновато глянула она.
— Поищи, поищи, — кивнула головой Анна.
— Не забывай, дорогая кузина, что там очень ветрено! — с улыбкой напомнил ей Али. — Насколько же волшебна русская душа, если такие твердые орешки, как Джессика, сами раскалываются перед ней на части! — заметил он и осторожно взял Анну под руку. — Чудесный вечер, не правда ли?
Оглянувшись на них, Джесси вздохнула. «Ничего, сама разберется, — подумала она. — И вообще, Али — интересный мужчина, а ей надо побольше общаться с людьми. Живет, как затворница: дом — работа, работа — дом, все последние мероприятия покидала сразу после окончания официальной части. Я уже устала придумывать причины ее ухода, нельзя же все время сказываться больной! Хотя, она и вправду больна. Ох, попадись мне этот Крылов! Его счастье, что живет за океаном», — думала она, пытаясь отыскать глазами Владимира, понимая, как ему неуютно одному среди приглашенных гостей.
Продолжая разговор на соседней дорожке, Роберт проводил взглядом молодежь и незаметно вздохнул. В последнее время личная жизнь его девочек волновала его больше всего.
Связь Джессики с Владимиром Смысловым долго не давала ему покоя. Впервые его родная дочь была влюблена по-настоящему. В течение года он присматривался к молодому человеку стараясь понять, что же его интересует больше всего: материальная обеспеченность его дочери или же она сама?
Космополит по убеждению, Роберт не имел предубеждения ни к какой нации, и особенно к русским. Память и уважение к Гуровым, радость общения с Анной, с Катей, личный опыт были для него более важны, чем вся пропагандистская шумиха. И в случае с Владимиром его волновала лишь искренность намерений молодого человека. Но здесь, по его мнению, было все ясно: одно то, как он покраснел пятнадцать минут назад, интересуясь у Роберта, где Джессика, выдавало его с головой: он действительно в нее влюблен. Это радовало и успокаивало одновременно. Что ж, парень с головой. Во всяком случае, если их отношения пойдут дальше, Роберту будет кому передать свое дело.
А вот Анна… Джессика с раннего детства привыкла к своему положению, умела постоять за себя и дать отпор любому мужчине, прельщенному положением отца и его банковским счетом. А за Анну Роберт переживал, как бы со временем материальная обеспеченность не оказалась для нее ловушкой.
Накануне своего дня рождения, в тайне от Анны и Лейлы, но в присутствии Джона и Джессики, Роберт переписал завещание, наделив Анну и Катерину Кругловых определенной частью капиталов, акций и недвижимости после своей смерти. Теперь он был спокоен.Он выполнил обещание, данное много лет назад Гуровым: он нашел их дочь и, как мог, позаботился о ней. Оставалось только устроить ее судьбу.
Конечно, самой лучшей партией для Анны мог бы быть Патрик Китс, но… То, что объявленная помолвка является фикцией, знали и догадывались немногие. Получая поздравления, Роберт не мог дождаться момента, когда закончится шумиха с перевыборами и завершится вся эта игра, вдохновителем которой, в чем он не сомневался, была его дочь.
Так уж сложилось, что ее друзья становились друзьями Анны, а Джесси, можно сказать, выросла вместе с Патриком и питала к нему самые теплые дружеские чувства. Понимая, что любой просочившийся в прессу негатив может спутать все карты с перевыборами, младшее поколение решило внести свой вклад в победу Алана и придумало фиктивную помолвку. Даже в интересах семьи и общего дела ни Роберт, ни Грэг никогда бы не осмелились попросить об этом Анну.
«Вдруг в дальнейшем это отразится на ее судьбе?» — переживал Роберт.
Они редко разговаривали на личные темы. Если бы порой Анна не ловила на себе его задумчивые взгляды, казалось бы, его вообще не интересует ее личная жизнь. Но на самом деле это было далеко не так. Роберт видел, что после поездки в Европу она вернулась другой: старалась избегать приемов и вечеринок, стала более задумчивой, часто отвечала невпопад… Иногда по утрам она вставала с покрасневшими глазами и объясняла свое состояние аллергией. Но ведь до этого никакой аллергии не было! «Когда три года назад она находилась в похожем состоянии, это было понятно: потеряла ребенка, — переживал он. — Что же случилось сейчас? Что ей мешает жить счастливо? Неужели так и не остывшее чувство к Крылову? И зачем я отпустил ее в Европу?»
Во всяком случае, после разговора с Али все станет ясно. Ведь именно Роберт разрешил ему поговорить с ней на одну очень важную тему…

— В компетенцию нашего департамента входит вся Восточная Европа, но что касается моей Родины… Вы могли бы воспользоваться материалами четырехгодичной давности, — удивленная предложенной Али темой разговора, обрадованно вспомнила Анна. — Чтобы оценить обстановку на месте, тогда приезжала целая делегация. В общем, за это время ничего не изменилось.
— Я внимательно изучил эти материалы. Кроме того, сотрудники моего представительства в Москве прислали более свежие, — Али был как никогда серьезен. — Так что на сегодняшний момент картина для меня ясна. Но все в жизни меняется… Мне нужна помощь другого рода.
Вскинув брови, Анна ожидающе посмотрела на собеседника.
— Мне нужен человек, — продолжил он, — который на взаимовыгодной основе смог бы представлять мои интересы в вашей стране. Человек, обладающий опытом работы в сложных экономических условиях, имеющий собственный бизнес. Умный, знающий все подводные камни, обладающий поддержкой в верхах, но не засветивший свое имя на политическом Олимпе…Вы могли бы рекомендовать мне такого человека?
— Не знаю… Пожалуй… — растерялась Анна и задумалась. — Да, я знаю такого человека, — ответила она после паузы: — Владимир Анатольевич Артюхин. Несколько лет назад он считался одним из самых серьезных бизнесменов в нашей стране.
— Я разговаривал с Робертом об Артюхине, — кивнул Али. — К сожалению, он мне не подходит.
— Почему? — искренне удивилась она.
— Потому что на протяжении последних четырех лет он большей частью проживал в Штатах и, насколько я осведомлен, не собирается ничего менять в своей жизни. Меня интересует человек постоянно проживающий на родине, не уставший от дел, не утративший амбиций, способный добиваться поставленной цели. У вас есть другие кандидатуры?
«Костя!» — словно на экране большого табло крупными буквами высветилось в ее голове.
— Мой бывший шеф, Константин Петрович Крылов, — стараясь скрыть волнение в голосе, ответила она. — В свое время Роберт выбрал его кандидатуру на проект, который… который не состоялся.
Словно услышав то, что надеялся услышать, Али удовлетворенно кивнул головой.
— Роберт называл мне и эту фамилию… Мы могли бы встретиться с вами на днях в моем офисе и поговорить на эту тему более конкретно? — по-деловому спросил он у Анны, заметив приближавшихся к ним с двух сторон Роберта и Джессику с Владимиром. — Надеюсь, вы не будете возражать, если на какое-то время Анна поработает под моим началом? — обратился он уже непосредственно к Балайзеру.
— О, дорогой! — улыбнулся тот, похлопав его по плечу. — С тех пор, как ты вошел в Совет директоров, имеешь полное право не только на деловые свидания с любым сотрудником корпорации, но и на то, что этот сотрудник станет работать непосредственно на тебя.
— И, тем не менее, я могу спросить разрешения у почетного председателя Совета директоров? — уважительно поинтересовался Али, упомянув новую должность Балайзера. — Тем более, что я собираюсь говорить о деле не с простым сотрудником, а с приемной дочерью уважаемого мною человека.
— Ну что ж, в таком случае пусть отвечает сама Анна, — с легкой грустью в голосе предложил Роберт.
— У меня серьезные планы, и, возможно, на какое-то время потребуется ваше личное присутствие в Беларуси. Вы согласны? — прямо спросил Али.
Анна растерянно перевела взгляд с Али на Роберта, затем на и подошедших Джессику с Владимиром и снова на Али. Она никак не могла взять в толк: это серьезный разговор или очередная игра слов, которая продолжалась до того момента, пока восточный красавец не затронул тему Беларуси.
— С чем согласна? — решила она уточнить осторожно.
— С переходом на новую работу, — разъяснил Роберт. — В стратегически самое важное подразделение, инвестиционный менеджмент, — и он по-отечески обнял ее за плечи. — Как специалист ты уже много значишь, и это твой шанс доказать всем, что ты можешь сделать сама…
— Когда? — спросила она машинально, все еще боясь поверить в то, что не ослышалась. — Когда надо будет туда ехать?
— Скоро начнется война в Ираке, но она будет недолгой. Так что сразу после ее окончания, — взглянув на Роберта, ответил Али.
— Я согласна… — выдохнула Анна.
— Я всем говорил, что они еще услышат о Кругловой! — гордо воскликнул Смыслов.

…Теряясь в догадках, кто будет ее встречать, с бешено колотящимся сердцем Анна Николаевна Круглова вышла из зоны таможенного контроля сектора Люфтганзе. Впрочем, в Минске никто и не догадывался, что прибудет именно она. На этом из своих тактических соображений настоял ее теперешний шеф Али. По условиям договора принимающая сторона обязана была обеспечить командированного сотрудника корпорации жильем, машиной, рабочим местом в офисе, связью и, в общем-то, все.
Практически сразу взгляд Анны натолкнулся на незнакомого молодого человека, державшего на уровне груди табличку с надписью «TransitLink». «Кто-то из новеньких», — вздохнула она разочарованно.
— Вы ожидаете меня? — спросила она по-английски.
— Простите? — не понял тот.
— О’кей. Я прилетела по приглашению компании «TransitLink».
— Вы?! — наконец-то сообразил молодой человек, машинально продолжая всматриваться в лица за ее плечом. — О, простите! Но я думал, все мы думали, что…
— Что приедет мужчина? — внутренне забавляясь его реакцией, продолжила его мысль Анна.
В Америке таких комментариев себе никто бы не позволил. По всему было видно, что общепринятое мнение о роли женщины здесь не очень изменилось.
— Нет… То есть да, — смутился молодой человек. — Мы согласовывали приезд господина… — он заглянул в папку с документами, — господина Фридерика Коскаса.
— Совершенно верно, — спокойно согласилась Анна и продолжила легенду, сочиненную Али: — К сожалению, по состоянию здоровья господин Коскас не смог отправиться в длительную командировку. Решением руководства направили меня. Все подтверждающие документы я привезла с собой. — Анна, — представилась она и протянула руку для приветствия.
— Дмитрий, — машинально пожал руку молодой человек и снова смутился. По-видимому, подобным образом он редко здоровался с женщинами.
— Поехали? — спросилаона и подтолкнула к выходу тележку с багажом.
— Разрешите? — начиная приходить в себя, предложил помощьДмитрий.
Погрузив вещи в багажник, она села на заднее сиденье и задумалась. Нынешний приезд никак не походил на случившийся несколько месяцев назад: и цели другие, и визит отнюдь не частный.
И все же, все же… Если бы не зимняя поездка в Европу, если бы Костя не раскрыл всех своих чувств в Киеве, она вряд ли бы согласилась на эту командировку.
Анна хорошо понимала, чего стоило ему признание в любви и как тяжело было узнать всю правду об обстоятельствах ее отъезда в Штаты трехгодичной давности. Его реакция была ей понятна и, в общем-то, предсказуема. В то же время она помнила, что, несмотря на первоначальную резкость, Костя был отходчив и, чувствуя свою вину, часто сам искал пути примирения. После первого посланного по Интернету письма она попыталась отправить в его адрес еще несколько. Но все они возвращались обратно, что означало, скорее всего, лишь одно: ее адрес занесли в черный список.
«Еще не отошел», — поняла она и попробовала взглянуть на ситуацию с другой стороны.
«Он снова замкнется, запрячет глубже свои переживания, а потом заставит себя поверить, что их не было вовсе. Но я не хочу его терять! Одно дело ждать, пока он одумается, в соседнем доме, и совсем другое — когда находишься за тридевять земель. Если он не желает читать моих объяснений в письменном виде, значит, должен услышать их устно, глаза в глаза. И если решил окончательно вычеркнуть меня из своей жизни, я тоже должна услышать это сама. Тогда мне будет легче его забыть. Если же есть нечто третье, о чем я не знаю, значит, должна узнать, чтобы опять же… быстрее его забыть».
После поездки у нее никак не получалось вернуться к сложившемуся за три года образу жизни. Заставить себя не думать о том, что произошло зимой, было выше ее сил, и в конце концов это стало похоже на бесконечную пытку. Жить дальше в неведении Анна не могла, но и бросить все, чтобы рвануть через океан, тоже не было никакой возможности: во-первых, ее никто сюда не приглашал, во-вторых, в той заокеанской жизни у нее было слишком много обязательств. А потому неожиданное предложение Али было похоже на посланный с небес подарок.
«А хорошо, что меня приехал встречать этот незнакомый молодой человек! — она посмотрела в сторону объезжавшего площадь Победы Дмитрия. — И я правильно поступила, что не заговорила с ним по-русски: до встречи с Крыловым смогу отдохнуть и собраться с мыслями».
— Вот, приехали, — остановившись на ведущей к парку улице произнес молодой человек.
От смутных догадок у Анны кольнуло под ложечкой. «Нет, не может быть!» — упрямо продолжало сопротивляться сознание.
— Вы будете жить здесь. Константин Петрович планирует встретиться с вами вечером после того, как вы отдохнете с дороги, — пояснил он на приличном английском. По всему было видно, что Хвостов стал подбирать кадры более тщательно. — Да, чуть не забыл, — он открыл сумку и достал яркий рекламный целлофановый пакет. — Здесь мобильный телефон. Он заряжен и включен. Номер, код набора, зарядное — все в пакете. Вам помочь разобраться? — спросил он.
— Нет, спасибо.
«Все возвращается на круги своя, — усмехнулась Анна. — Даже телефон».
Выйдя из машины, она осмотрелась по сторонам, зацепилась взглядом за верхушки деревьев в парке и, впитывая знакомые с детства весенние запахи, закрыла глаза. «Взять себя в руки!» — попыталась она совладать с собой и, прихватив сумочку, двинулась за Дмитрием к подъезду. И все же, когда он открыл кодовый замок на двери, в которую она входила столько лет, поднялся на знакомый этаж и стал открывать квартиру, на воспоминания детства неожиданно наложились более свежие, случившиеся зимой: она с завязанными глазами, Костина рука, его дыхание над ухом…
С трудом переступив порог, Анна почувствовала, что ей стало нехорошо, и прислонилась к стенке.
— Вам плохо? — обратил внимание на ее состояние Дмитрий и помог присестьна пуфик. — Врача?
— Нет. Воды, — тихо попросила она.
— Сейчас.
Спустя минуту Анна держала в руках стакан с водой.
— Чья это квартира? — сделав глоток, как можно безразличнее
задала она вопрос.
— Не знаю, наверно, фирмы, — Дмитрий действительно не был посвящен в то, кому принадлежит квартира, и добавил то немногое, что знал: — Здесь перед самым Новым годом ремонт закончили. Как вы себя чувствуете?
— Спасибо. Уже лучше. Устала от перелетов.
— В холодильнике есть продукты на первое время, рядом расположено несколько магазинов, кафе через дорогу. Телефон я вам отдал, вещи в гостиной, — перечислял он. — Вся бытовая техника снабжена краткими инструкциями на английском языке. Осталось показать, как пользоваться сигнализацией… Вот еще телефон общего отдела фирмы на случай, если вам что-то понадобится, — протянул он визитку. — Машину «Volvo» вам предоставят завтра, водитель по фамилии Малинин покажет город и ближайший путь до офиса. Сегодня автомобиль на техобслуживании, а завтра с самого утра к вашим услугам.
«Словно ничего не изменилось, — отметила Анна, понемногу начиная приходить в себя. — И „Volvo“, и Малинин».
— На звонки будет отвечать Алина, наш секретарь, — молодой человек не заметил, как женщина вздрогнула и по ее лицу пробежала тень. — Я сейчас заеду на фирму и сообщу, что вы приехали. Простите, забыл, как ваша фамилия?
— Я сама представлюсь вашему шефу, — вдруг ответила она, — а сейчас хочу отдохнуть.
Дмитрий пожал плечами и сделал шаг к двери.
— А вы давно работаете в «TransitLink»? — неожиданно поинтересовалась гостья.
— С первого января. Я программист, но пока еще студент, в этом году оканчиваю университет. Считаю, что мне повезло. Ребята рассказывали, что двое наших бывших сотрудников в Америке работают. Кажется, фамилия одного из них Смыслов. Может быть, слышали?
— Слышала, — кивнула головой Анна и улыбнулась. — Хороший парень.
— Вам сегодня рассказать о сигнализации или завтра? — заметив, что ей стало гораздо лучше, решил уточнить Дмитрий.
Инструктаж по пользованию системой сигнализации не занял много времени. За последние годы Анна научилась быстро находить общий язык с любым новым устройством, стараясь при первом же знакомстве автоматически отыскивать в мозгу аналоговые схемы.
— Вот и все, — удовлетворенно произнес молодой человек после того, как Анна правильно повторила все комбинации цифр на панели. — Я пошел?
— Да. Спасибо. До свидания.
Оставшись одна, она долго бродилапо квартире.
«Только и осталось, что вид из окна, — закурив на кухне, грустно отметила она. — Впрочем, даже здесь изменения: площадь реставрируют. Почему он решил поселить меня в этой квартире? А с другой стороны, почему бы и нет? За оказание услуг принимающей стороне перечислены немалые деньги, не селить же гостя в съемной квартире, когда своя пустует! Ладно, хватит хандрить. Надо распаковывать вещи и в душ».
Достав из дорожной сумки портативный компьютер, она подошла к знакомому с детства столу и оглянулась в поисках розетки: оказывается, строители научились работать и здесь. Над плинт сом она заметила вмонтированный в стену блок, где было все: гнездо телефонного кабеля, и несколько запасных розеток. Впрочем, на столе стоял тоже вполне приличный компьютер.
Включив оба, Анна потратила почти час, чтобы перекачать на свой недостающие программы, успев за это время принять контрастный душ. Закрутив голову полотенцем, она набрала на клавиатуре цифры и, отметив, что пошло соединение с провайдером, вернулась в ванную: непривычная вода стягивала кожу на высохшем лице. Достав косметичку, легкими привычными движениями она нанесла увлажняющий крем и, посмотрев на себя в зеркало, мысленно сказала Джессике «спасибо».
«Чем раньше и тщательней начнешь ухаживать за кожей, тем позже станешь тратить деньги на пластические операции», — любила повторять подруга.
Войдя в Интернет, она открыла почтовый ящик, но вдруг почувствовала, как сильно устала. Захотелось спать, отяжелевшие веки стали сами собой слипаться. Дома, за океаном, было раннее утро, и, выходит, она не спала больше суток.
Зазвонивший в прихожей мобильник заставил ее очнуться.
— Добрый день, — растерянно поприветствовали ее по-английски.
— Good afternoon. Who is speaking? — ответила она деловым голосом, делавшим ее намного старше.
— Let me introduce… — голос на секунду прервался, но неожиданно бойко продолжил: — Меня зовут Алина, я секретарь «TransitLink» и звоню вам по просьбе шефа, Константина Петровича Крылова. Он хотел бы знать, как вы устроились и нужна ли вам какая-нибудь помощь? — скороговоркой выпалила она в трубку.
— Спасибо. У меня все в порядке.
— Константин Петрович приглашает вас поужинать. Ресторан «Ностальгия». Это недалеко от места, где вы живете.Но, если вы устали…
— Да, я немного устала, но желала бы встретиться с господином Крыловым сегодня, — ответила Анна, пытаясь представить, чем в данный момент занимается Алина: слишком уж стандартно звучали фразы, без души. Хотя, возможно, она к ней просто придирается. — На какое время заказан ужин?
— На восемь вечера. Без пятнадцати восемь у подъезда вас будет ждать машина. Белая «Volvo», номер… одну минуточку…
Анна усмехнулась: в отличие от девушки этот номер она помнила наизусть.
— Запишите, пожалуйста, — и она продиктовала в трубку знакомые цифры. — Водителя зовут Михаил Малинин.
— Хорошо.
В том, кто за ней приедет, Анна не сомневалась.
— До свидания, — попрощалась девушка и, не дожидаясь даже стандартного ответа, положила трубку.
«Пожалуй, прежде чем занять место секретаря, Алине не мешало бы пройти стажировку у Аллы Ивановны, — отметила Анна, взглянув на телефонную трубку. — А ведь он клятвенно обещал ее уволить, — вспомнилось ей. — Выигрывает тот, кто рядом?»
Глянув на часы, она вернулась к компьютеру. В «ящике» было два послания: короткое, изобилующее восклицаниями, — от Джессики и длинное с описанием целого дня, чередующее абзацы на русском и на английском — от Катюши. Прочитав оба, Анна сделала выводы: Джессика по-прежнему влюблена в Володю, а дочь, если так пойдет и дальше, будет безграмотно писать на обоих языках. «И чему их учат?» — вздохнула она, припомнив, что по грамматике Катя далеко не последняя ученица в классе.
Послав краткие ответы, она выключила компьютер и снова посмотрела на часы. Чем ближе подходило время встречи, тем меньше хотелось спать, и нарастало сковывавшее все тело нервное напряжение. От мысленного круговорота и дрожи в руках не отвлекали ни распаковывание чемоданов, ни попытки взять себя в руки усилием воли.
«Хороша же я буду, представ перед ним в таком виде! — думала она, нанося макияж перед зеркалом. — Правда, у меня преимущество, для меня это будет не случайная встреча, а вот он до сих пор не знает, кто приехал, и готовится к обычному деловому ужину. Что ж, если на его лице не дрогнет ни единый мускул, значит, нам придется действительно говорить только о деле».
Как ей хотелось, чтобы встреча прошла по-другому! Тщательно приведя себя в порядок, Анна выглянула в окно и, заметив у подъезда белую машину, решительно шагнула за порог.

…Сообщение о том, что корпорация прислала в Минск женщину, по всей видимости, не знавшую ни слова по-русски, застало Крылова врасплох. Первым делом он позвонил своей преподавательнице английского, рассчитывая на ее помощь, но той не оказалось дома. Вздохнув, он решил провести встречу самостоятельно и, подумав о внешнем виде, на всякий случай заехал домой и переоделся. Возвращаясь в город, Костя нервничал и пытался настроиться на английскую речь. Несмотря на то что среди бизнес-партнеров он иногда встречал и женщин, растиражированный в СМИ образ американской businesswoman его настораживал.
«Прилетела какая-нибудь грымза-феминистска, — думалонвыруливая на Первомайскую. — О чем с ней говорить? О деле? Но о каком?»
Ему до сих пор была неясна цель приезда представителя корпорации. Время мирового экономического спада не давало поводов для фантазий и иллюзий по поводу новых проектов. Как говорится, «не до жиру, быть бы живу». К тому же прошла всего неделя, как закончилась война в Ираке. И зачем им потребовалось присылать сюда сотрудника, снимать для него на несколько месяцев квартиру в центре города, арендовать автомобиль, кабинет в его офисе? Причем все оплатили, не торгуясь!
«Есть еще одна странность, почему-то не указали необходимость переводчика», — вспомнил он, сворачивая к ресторану.
Поставив машину на парковку. Костя вошел в зал, сел за зарезервированный заранее столик и приступил к изучению меню. Не отрывая глаз от строк с названием блюд, он машинально поднес к уху зазвонивший телефон.
— Шеф, держитесь крепче за стул, — услышал он голос Михаила.
— Не понял…
— Это Анна Круглова. Уже вошла внутрь.
Удивленно подняв голову, он заметил рядом с администратором элегантно одетую молодую женщину. Перемены, произошедшие с Анной за почти три месяца, впечатляли: идеально сидевший костюм, короткая юбка, высокий каблук, гладко зачесанные назад волосы… Такой он ее видел впервые. Краем глаза Костя заметил, как мужчины за соседним столиком проводили ее долгим оценивающим взглядом.
— Ну, здравствуйте, Константин Петрович Крылов, — положив на край стола маленькую сумочку, протянула она ему руку для приветствия.
Несмотря на то что Малинин, скорее всего, успел предупредить шефа, выход, на ее взгляд, удался. Костя машинально пожал холодные пальцы.
— Ты?! Почему ты? — непроизвольно спросил он. — Зачем ты приехала?
— По делу, — после долгой паузы ответила Анна. — Ты со всеми деловыми партнерами разговариваешь таким тоном?
— Я спросил то, что хотел спросить, — достаточно резко ответил он и повторил: — Зачем ты приехала? Я понимаю, твой приезд на Новый год: праздник, ностальгия. А что сейчас? Тебе не кажется, что ты зачастила?
— Я приехала по делу, — пытаясь справиться с нахлынувшими чувствами, опустив глаза, повторила Анна. От леденящего холода сквозившего в его словах, замерзали мысли и чувства. Даже сердце, сбившись с обычного ритма, стучало едва слышно. Неужели оправдались самые плохие предчувствия? Но как же тогда все, что было сказано зимой? — Если ты считаешь, что из-за тебя, то ошибаешься, — добавила она.
— По делу, — вдруг по слогам произнес он. — Хочешь честно? Если бы я знал, что вместо какого-то там Коскаса приедешь ты, ни за что бы не согласился тебя принять.
Анна замолчала. Такая встреча ей не могла присниться даже в жутком сне.
— Костя, что произошло? — не выдержав, тихо спросила она. — Что произошло после Киева?
— А сама не догадываешься?
— Ты стал другой, — растерянно произнесла она.
— Я стал прежний, — не согласился он. — Такой, какой был до знакомства с тобой и в период твоего долгого отсутствия, до приезда зимой. Это мое нормальное состояние, и оно меня устраивает.
«И ты тоже прежняя, — холодно оценил он ее растерянность. — И почему я не поверил своим предположениям, что все твое поведение — хорошо продуманная игра? Только поигрались и хватит!»
— Ну, что ж, в таком случае… — пожала она плечами, с трудом переборов себя, чтобы не задавать больше вопросов или вообще встать и уйти. — В таком случае, мы просто ужинаем. Какая здесь кухня? — протянула она руку к меню.
— Европейская.
— Ты что-то рекомендуешь?
— Да, конечно.
Обмениваясь редкими фразами, они сделали заказ и принялись молча ждать.
— И с чем же связано твое дело? — не выдержал Крылов и снова бросил на нее отчужденный взгляд. — Я могу чем-то помочь посланнику корпорации? — уточнил он с плохо скрытой насмешкой в голосе.
— Пока ничем, — словно защищаясь, ответила она. Пытаясь справиться с мысленной чехардой, она сказала совсем не то, что планировала. Во всяком случае, объяснить цель приезда Крылову она собиралась сегодня вечером. Естественно, никак не выдавая планов, в дальнейшем сделать ставку в этом деле именно на Костю.
«Вот и все, что требовалось доказать», — мелькнуло в ее голове.
— Пока ты ничем не можешь мне помочь, — повторила она. — Кстати, можешь меня поздравить: я получила очередное повышение.
— В том, что ты карьеристка, я никогда не сомневался. Притом до мозга костей, как оказывается… Планируешь в будущем возглавить корпорацию? — пригубив стакан сминеральной водой язвительно спросил он.
— Ничего невозможного нет, — внешне спокойно ответила Анна, хотя в глубине души в это время продолжали рушиться стены. — Плох тот солдат, который не мечтает стать генералом… Задерживаться здесь надолго я не собираюсь, не волнуйся. Ничего личного, только работа, — добавила она для пущей убедительности.
Неожиданно из рук Кости выскользнул стакан, звонко задел тарелку и опрокинулся, расплескав вокруг минеральную воду. Нервно сжав кулаки под столом, он молча наблюдал, как официант быстро сменил скатерть и заново сервировал стол. В этом заведении его хорошо знали. Здание старого офиса находилось неподалеку, и по привычке он продолжал обедать или ужинать здесь с деловыми партнерами.
Со стороны казалось, что он абсолютно спокоен, но на самом деле ему никак не удавалось справиться с собой: гулкие удары сердца отдавались во всем теле, от нервного перенапряжения мелко дрожали пальцы. Он не был готов к такому повороту событий и, оттого что никак не мог найти верную линию поведения в столь неожиданной встрече, злился еще сильнее.
Как все нормальные люди, Крылов не любил неожиданностей. В то же время, столкнувшись с ними, его мозг всегда был готов быстро принять правильное решение и найти верный выход. Здесь же, на первый взгляд, выхода не было. Если бы он знал заранее или хотя бы мог предположить, что это будет именно Анна! Собрал бы себя в кулак, сделал каменное лицо, в крайнем случае, отправил бы на ужин Хорина! Тем более, что заранее планировал, что гостем из-за океана займется именно Виктор. Да и она сказала, что «ничего личного, только работа».
— Ну что ж, — непроизвольно смял он в руке свежую салфетку. — В таком случае, я рад, что мы все выяснили сразу и поставили точку в наших отношениях… Со всеми вопросами в дальнейшем обращайся к Хорину. Если тебе больше нечего сказать, — взглянул он на часы, — извини, мне надо ехать. Я оплачу счет и предупрежу, чтобы тебе вызвали такси… Да, самое главное: Саша и Олег ничего не должны знать о твоем приезде.
— Почему?! — буквально охнула Анна: это было уже слишком!
— Почему? — переспросил Костя. — Потому что она — старая женщина и до сих пор верит в сказки… Потому что она снова в больнице у Янушкевича с тем же диагнозом, что и четыре года назад. Ты приехала и уедешь, а нам здесь жить, и я хочу, чтобы она как можно дольше задержалась на этой земле. Кроме них, как тебе известно, у меня никого нет, поэтому оставь их в покое. Пожалуйста.
— Хорошо, — мгновенно сжавшись от боли, точно живая устрица после попавшего на нее острого соуса, согласилась Анна. — Но Ивану Антоновичу я все равно позвоню, спрошу, как она.
— Этого я тебе не могу запретить… Все. У меня Олег один дома. — Костя запнулся. На самом деле по его просьбе Лена Хорина давно забрала Олега из гимназии, чему тот несказанно обрадовался по вечерам в коттеджном поселке ему было скучновато. — Так что до свидания.
— До свидания, — подняла она затуманенный взгляд.
— Спокойной ночи…
— …Приятного аппетита, — спустя некоторое время донесся до Анны голос официанта.
Скользнув равнодушным взглядом по возбуждавшей аппетит пище, она несколько раз ковырнула вилкой блюдо. Есть не хотелось. Спиной чувствуя заинтересованные взгляды окружающих, она вдруг захотела от всех спрятаться, забиться в угол, стать невидимой. Положив на край стола салфетку, Анна быстро встала с места.
Добравшись до квартиры, она машинально переоделась, смыла макияж и, обхватив руками плечи, долго смотрела на разрытый со всех сторон подсвеченный огнями памятник за окном. На душе было холодно и пусто, как в покинутой жильцами квартире, где по комнатам гулким эхом разносится немой вопрос: «Зачем я приехала?»
«Лучше бы я поселилась в гостинице, — оглянулась она на нежилой вид тщательно подобранного интерьера. — В один прекрасный момент мои воспоминания меня здесь просто раздавят…»

После встречи в ресторане Анна почти сутки провалялась в постели: тело отдыхало, а мозг словно впал в кому. Иногда он выходил из этого состояния, и обрывки бессвязных воспоминаний лихорадочно начинали чередоваться с навязчивой идеей снова встретиться с Крыловым. Периодически в сознании всплывала мысль о порученном деле, и тогда она ругала себя за то, что ухватилась за возможность прилететь сюда, но все оказалось зря… К вечеру у нее просто раскалывалась голова.
Заставив себя встать с постели, Анна выпила таблетку, сварила кофе и что-то поклевала из холодильника. Ополоснув чашку, она потянула на себя дверцу встроенной посудомоечной машины и замерла: на верхней решетке стояли кофейные чашки, на двух из которых виднелись яркие следы губной помады. Такие же отметины встречались и на стаканах. Поставив свою чашку на свободное место, Анна машинально нажала кнопку и закрыла дверцу. Шум воды и глухой звук заработавшего двигателя дали ей понять, что машина начала свою работу.
Присев на стул, она тупо уставилась перед собой. Почему-то вспомнилось, как много лет назад она впервые увидела рекламный чудо-вариант подобного устройства: за прозрачным толстым пластиком крутилась закрепленная в центре металлическая пластина, из которой брызгали струйки воды и встречались с такими же бившими снизу… Резкий звук, сигнализировавший о том, что основной цикл работы завершен и начался процесс сушки, заставил ее вздрогнуть.
«Все ясно, — словно очнувшись, подвела она итог мучительным суткам. — Теперь у него другая женщина, и я ему не нужна. Не верь словам чужим, а верь глазам своим. Если я нашла ответ на этот мучивший меня вопрос, единственное, что мне остается, как можно быстрее справиться с заданием Али и вернуться обратно. Больше я сюда не вернусь. Никогда».
Набрав по телефону номер Роберта, она кратко рассказала что у нее все в порядке, спросила, как Катя с Джессикой, и… и попросила как можно быстрее решить вопрос американского гражданства для нее и дочери. С присущим ему спокойствием тот ответил, что сам по себе вопрос давно решен: документы Кругловых на получение гражданства доверенные лица подготовили и подали в соответствующие службы еще год назад. Он лишь терпеливо ждал ее согласия, чтобы ускорить завершающий этап.
Закончив разговор, Анна на какое-то время застыла посередине прихожей.
«Все. Обратной дороги нет. Итак, сегодня, 19 апреля 2003 года в моей жизни подведена новая черта. Время начинает свой новый отсчет и надо собрать себя в кулак. Учитывая то, что на помощь Крылова можно больше не рассчитывать, надо решить, кто мне сможет помочь, решить, с чего начать выполнение поручения Али. И для этого, как меня три года назад учила психотерапевт, следует принять контрастный душ и стряхнуть все, что мешает сосредоточиться». Анна решительно открыла дверь ванной.
«Там — неограниченные возможности реализовать себя, обеспечить будущее себе и дочери», — перечисляла она, согреваясь под теплыми струями.
«Здесь — потеря близких, крушение всех надежд», — барабанили по ее плечам холодные ледяные капли, заставляя тело содрогаться.
«Там — Катя, Роберт, Джессика, Володя, Артюхины, Патрик, новые друзья, сослуживцы», — усилием воли программировала она свое сознание, чередуя единицы и нолики.
«Здесь — Игорь и неудавшаяся семейнаяжизнь, Костя и разрушенная любовь», — вздрагивала она, маленькими холодными молоточками вбивая глубже печальные мысли.
«…Единственный человек, который останется со мной до конца моих дней, — я сама. Значит, надо больше думать о себе и как можно реже подпускать к себе тягостные воспоминания. Это одно из правил американской жизни, и оно мне нравится…»
«…Здесь все, кому не лень, меня используют в своих целях: государство, друзья, мужчины, которых любишь…»
«…Там я свободна…»
«…Здесь — сплошное самопожертвование. Должна всем ився…»
«…Тепло…»
«…Холодно…»
«…Там…»
«…Здесь…»
Из ванной Анна вышла другим человеком: отныне ее мысли работали только в одном направлении. И, что было самое важное, перебрав в своей памяти всех, кого смогла вспомнить, она, кажется, поняла, кто может ей помочь в деле: Локтионов!

… — Анечка, как хорошо, что ты пришла, — откуда-то издалека услышала она голос бабушки. — Только тебе нельзя здесь долго задерживаться, ты можешь опоздать на занятия… — и открыла глаза.
«Надо заехать на кладбище, — подумала она сквозь рассеивающуюся пелену сна. — Стыдно, так и не выбралась до сих пор. Но сначала надо заехать в церковь, помянуть родственников, как положено, а уже потом на кладбище. Завтра Радуница, будет много народу, а на годовщину смерти Аси меня здесь уже не будет. Надо ехать, заодно и развеюсь, от такой жизни недолго свихнуться».
Посмотрев на часы, она заставила себя встать с постели и, сварив кофе, выглянула в окно. Яркое солнце заливало и площадь, и небольшой зеленый скверик перед ней. «Неужели потеплело?» — с надеждой подумала она, вспомнив вчерашний день, когда, просидев почти сутки за компьютером, вечером решила прогуляться по парку и здорово продрогла.
В тени дома среди припаркованных на ночь машин она отыскала взглядом белую «Volvo» и грустно улыбнулась. Состояние, посещавшее ее в салоне этого «автомобиля из прошлой жизни», было сродни давно забытому, которое она чувствовала только в своей старенькой «Вольвочке». Странно, но такого душевного единения не возникало больше ни с какой другой машиной, а здесь стоило только коснуться ладонью руля или панели приборов, завести двигатель, и тут же создавалось впечатление, что попала в гости к старому другу. Было, правда, одно неудобство, связанное с тем что пришлось вспомнить механическую коробку передач, но это опять же сильнее напомнило ей вишневую старушку-подружку.
Тряхнув влажными после душа волосами, Анна оделась и посмотрела на себя в зеркало. «Никакой косметики! — решила она. — Только защитный крем. Пусть лицо отдыхает, — и перевела взгляд на фигуру. — Кажется, похудела еще больше: юбка сваливается. Надо бы заняться гардеробом!»
Надев солнцезащитные очки, она спустилась по лестнице и столкнувшись в дверях подъезда с пожилым соседом, тепло с ним поздоровалась. Похоронив год назад жену, профессор университета жил вместе с внучкой на одной с ней лестничной площадке. Сосед, да еще две старушки с последнего этажа — вот, пожалуй, и все старожилы, которых она помнила с детства. Квартиры в центре города стоили немалых денег, а потому многие из них были проданы новым жильцам. Кто-то таким образом решил жилищную проблему, а кто-то и материальную. Прожить на пенсию, имея большую жилплощадь, с каждым годом становилось все труднее.
Отъехав от дома, Анна машинально вернулась к тому, над чем трудилась всю ночь. Кажется, у нее получилось! Во всяком случае, прочитав последнее письмо Али, в котором тот благодарил ее за полученные материалы и просил организовать в ближайший weekend встречу с Крыловым, она впервые вздохнула свободно. Но теперь ей не давал покоя другой вопрос: где и как организовать встречу? Причем сделать это, опять же выполняя указание Али, не раскрывая всех карт. Воспитанный Балайзером, он предпочитал принимать решения после личной встречи и, желательно, в неофициальной обстановке.
«Ну, и как мне все это преподнести Крылову?» — снимая за церковной оградой косынку с головы, вернулась она к новой проблеме.
За прошедшие две с небольшим недели они виделись несколько раз лишь мельком и обмолвились при этом двумя десятками слов. Константин Петрович был корректен, спокоен и холоден, как морозное утро. Памятуя о принятом решении, Анна вела себя соответственно.
«Что же придумать? — двигаясь по проспекту по направлению к кладбищу, перебирала она в уме возможные варианты. — Попробовать поговорить с Виктором? Вряд ли это поможет…»
Помня о том, что по всем вопросам она может обращаться к Хорину, до этого дня она его ни разу не потревожила. Виктор вел себя с ней, один к одному повторяя действия Крылова.
В подчеркнутой вежливости не было и тени былого дружелюбия, и ничего в его поведении не напоминало того Хорина, который долгое время жил в памяти Анны и с которым она встретилась зимой. Чувствуя его неприязненное отношение, от встреч с Леной она отказалась сама. Зачем? Для того, чтобы снова ковырять душевные раны или создать проблемы в благополучной во всех отношениях семье Хориных?
После того как Костя запретил ей встречаться с Сашей и с Олегом, Анна настроилась на скорейшее завершение дела и сократила свое общение до нужного минимума. К тому же у Янушкевичей началась дачная пора, и все вечера они пропадали за городом, а Ритка была привязана к расписанию жизни малыша. Старым подружкам она решила не звонить сама и единственным человеком, с кем Анна продолжала общаться не по делу, был Савицкий. Правда, в основном это происходило по его инициативе.
Не было дня, чтобы Славка не позвонил, не заскочил на чашку кофе или не вытащил ее поужинать. На сей раз его внимание никак не походило на устроенный зимой тотальный контроль. Опека выглядела по-братски, по-дружески, будь то смена лампочки в прихожей или доставленный в ее адрес воскресным утром пакет свежих фруктов. Порой все, что он делал, напоминало ей поведение Артюхина пятилетней давности… Впрочем, она не особо над этим задумывалась, да и некогда было.
Стараясь как можно быстрее собрать всю требуемую информацию, полночи она просиживала за компьютером, записывала и сводила в придуманные ей таблицы все услышанное и увиденное за день, затем сокращала их до минимума, а уж из этих сжатых до предела познаний делала выводы. С самого утра или после обеда она, как правило, уезжала к Локтионовым.
В офисе «TransitLink» Анна показывалась не часто. Памятуя о том, что все оплачено, она делала это лишь в тех случаях, когда нужно было что-то распечатать, передать большой пакет данных или долго разговаривать по телефону. И причина была не только в том, что она старалась как можно реже видеться с Крыловым.
Маленькая неуютная комната на втором этаже, которую ей выделили, выполняя условия договора, выходила высоким зарешеченным окном во двор, где строители умудрились сохранить старые деревья. Заезжая в офис, она открывала окошко, рассматривала качающиеся верхушки деревьев, вслушивалась в доносившиеся звуки и запахи и сравнивала доставшийся ей кабинет с тюремной камерой-одиночкой. Желание как можно быстрее заверить работу напоминало ей состояние заключенного, считавшего дни до окончания срока.
Бурная жизнь офиса протекала вне ее поля зрения. Изредка к ней в кабинет заглядывал кое-кто из бывших коллег, но по большей части ее не тревожили: Александра Андреевна накануне ее приезда уехала в санаторий, а с остальными у нее не было таких доверительных отношений. Алина общалась с ней кивком головы, будь то «здравствуйте» или «до свидания», Хорина и Крылова она встречала редко и порой случалось так, что о ее приходе и уходе знал лишь охранник.
«Ну и хорошо, — успокаивала она себя, включая в кабинете принесенный с собой компьютер. — Хорошо, что меня здесь никто и ничто не отвлекает. Я здесь сама по себе, никому не отчитываюсь и скоро исчезну навсегда».
Обратившись за помощью к Локтионову, Анна не прогадала. Этот человек знал всех и вся. Выслушав ее первые, витиеватые объяснения цели приезда и то, что ей требуются консультации, он тут же смекнул, что кто-то желает вложить сюда большие деньги, но осторожничает.
«И правильно делает!» — подумал он. Пошутив, что никогда не помогал агентам вражеской разведки, в первую минуту Локтионов готов был отказать: не хватало ему еще новых, связанных с этим проблем!
Но, как оказалось, предчувствуя, что он не согласится помогать вслепую, Анна готова была ему открыться до конца. Взяв обещание, что никому не станет известно, чьи интересы представляет, она рассказала ему все или почти все, не забыв упомянуть, что в этом деле планирует сделать ставку на Крылова. Удивленно вскинув брови, Юрий задумался.
То, что долгоиграющий роман Кости и Анны завершен, он узнал еще зимой, когда на вопрос, что слышно от Анны, Крылов заявил, что она выходит замуж, а потому он больше знать ничего не знает и не желает даже слышать ее имя. Все кончено. Сама по себе резкая формулировка ответа и тон, каким это было сказано, озадачили Локтионова. Создавалось странное впечатление, будто Костя в первую очередь пытается убедить в этом самого себя. В таком случае еще более странным выглядело то, что Анна планирует не просто ввести его в проект, а сделать доверенным лицом и фактически за него поручиться.
«Что-то здесь не то, — посматривая в сторону Анны, сделал вывод Юрий. — Или они оба чего-то недоговаривают, или снова запутались в своих ошибках. Интересно, что будет дальше? Согласиться?».
Как бы то ни было, он дал согласие еще и потому, что в течение часа она умудрилась покорить его работой мысли. Чувствовалось, что за плечами у нее были хороший опыт и обширный багаж знаний.
Приезжая за город к Локтионовым, она, случалось, засиживалась там допоздна. Надежда большей частью хлопотала над оставленным родителями на время практики внуком, а Анна внимательно просматривала в кабинете приготовленные для нее материалы и, как ниточка за иголочкой, передвигалась за Юрием от теплицы к теплице, от грядки к грядке. С удовольствием помогая ему то в обрезке роз, то в высадке новых растений, то в поливе, она слушала его рассуждения, основанные на известных и скрытых от чужих глаз фактах. Раскрывая ей глаза на реальную экономику реальной страны, он заставлял ее мыслить и искать пути выхода из создавшейся ситуации и, лишь выслушав ее до конца, вносил свое предложение. Иногда она не сразу принимала его доводы, долго спорила и доказывала свою точку зрения, вызывая у умудренного опытом человека неподдельный интерес: смелая, открытая, целеустремленная. Теперь уже он не удивлялся, почему именно Анна смогла завоевать сердце его друга.
«И что Крылов с ней не поделил? — рассуждал он после ее отъезда. — Почему не смог удержать подле себя, а, наоборот, сделал все, чтобы оттолкнуть? Неужели не смог смириться с тем, что рядом с ним оказалась умная, сильная женщина? Если это так, то глупо. Если бы не Надя, я не получил бы от жизни и половины того, что имею».
Иногда, как бы случайно, в загородном доме Локтионовых Анна встречала людей, которых невозможно было просто так увидеть на улице, а кабинетный разговор с которыми не вышел бы за рамки государственных газет. Бизнесмены, политики, ученые в домашней обстановке, в саду, на природе добавляли в сухую констатацию цифр и фактов все выстраданное, но не высказанное вслух…
«…Как же подойти к Крылову? — продолжала мучиться Анна, паркуя машину у ворот кладбища. — Завтра его будет не найти, значит, во что бы то ни стало надо придумать повод для встречи сегодня!» — тяжело вздохнула она.
Купив у женщины яркие искусственные цветы, она медленно шла по дорожке и, читая на памятниках надписи, мысленно отдавала дань уважения давно покинувшим этот мир людям. Одни из могилок были хорошо ухожены, другие с потрескавшимися и покрытыми серым слоем пыли плитами своим внешним видом лишь добавляли грусти.
«Моя любовь тоже стала похожа на безмолвный памятник, никому не нужный монолит в заброшенном саду, — неожиданно сравнила она. — Скоро за ним станет некому ухаживать, он покроется пылью и затеряется среди деревьев, а после и сам сад исчезнет под культурным слоем прожитых лет… Что за чушь я несу? — удивилась она самой себе. — Сад, памятник. Очнись, Круглова! Памятники ставят ушедшим в мир иной людям, а не чувствам. Чувства предпочитают прятать или… забывать за ненадобностью».
То тут, то там люди приводили в порядок могилки. Сожалея что не догадалась прихватить с собой садовый инвентарь, она углубилась на территорию кладбища и, сделав несколько поворотов, удивленно замерла: вокруг памятников ее родным все было аккуратно прибрано, вычищено, а в вазочках на мраморных плитах застыли цветы, подобные тем, что она держала в руках.
«Кто бы это мог быть? — растерялась она. — Янушкевичи. Нет, следы свежие, убирали сегодня, а Иван Антонович с женой еще вчера уехали на родину в Брестскую область. Странно…»
Поставив свои цветы в вазочки, Анна внимательно посмотрела по сторонам: в этом углу кладбища всегда было немноголюдно, и сейчас поблизости никого не было видно. Вздохнув, она коснулась рукой мрамора с выбитыми на нем портретами, подстелила прихваченный из машины журнал и присела на краешек плиты. Всматриваясь в запечатленные на памятниках лица, она попыталась освежить в памяти воспоминания и почувствовала, что сделать это с каждым годом становится все труднее.
«Даже Катя давно переросла возраст, в котором я осталась сиротой, — прикинула она с горечью в душе. — И все-таки, спустя годы, родители сделали для меня то, что другие не могут сделать для детей за всю жизнь. Спасибо вам за Роберта! — мысленно поблагодарила она и закрыла глаза. — Спасибо тебе, дедуля, за то, что позволял качаться в твоем любимом кресле. Ася, милая моя Ася. Как же мне тебя не хватает!»
— Аня?! — вдруг услышала она за спиной знакомый голос и обернулась.
На протоптанной между соседними могилками тропинке стояла… Саша! За ее спиной с ведром и торчащим оттуда инструментом замер Малинин.
— А я иду и говорю Мише, что там кто-то сидит! — радостно воскликнула она. — А он: «Чудится вам, Александра Степановна, чудится!». Ну как же чудится! Вот она, Анечка! А ведь мы только час назад отсюда ушли!
— Саша! — вскочив с плиты, бросилась к ней Анна. — Господи, Саша, я так рада вас видеть! Так это вы? — дошло до нее. — Это вы все убрали?
— Мы с Мишей, — оторвав голову от ее плеча, женщина посмотрела в сторону памятников. — На этом кладбище и Крыловы похоронены. Однажды мне Костя показал, где могилки твоих родственников, вот с тех пор я взяла над ними шефство. Ты ведь далеко, а у них здесь никого нет.
— Саша, Саша! — с выступившими на глазах слезами покачала головой Анна. — Какая же я глупая! Ну как я сразу не догадалась, У кого еще такое доброе сердце. Как здоровье? — спохватилась она.
— Хорошо, — успокоила ее женщина. — Для моих летхорошо.
«Скрывает, не хочет расстраивать», — поняла Анна, прекрасно зная, что лишь на днях она выписалась из больницы.
— А я о тебе вчера весь вечер вспоминала, думала, что больше не увижу, — посмотрела на нее Саша выцветшими глазами, в которых также показались слезы, и пояснила: — Розочка-то твоя не пережила суровую зиму, а ведь так цвела в прошлом году! Косте вечером показала, а он только рассмеялся, сказал, что все приметы — бред. Прав, значит, оказался… Ты лучше расскажи, когда приехала? — вдруг спросила она. — И почему нам не сообщила? Он бы тебя встретил, чай, не чужая.
«Он и встретил», — вздохнула Анна и, взглянув на стоявшего поодаль Малинина, ответила:
— На днях. Я здесь по делам и меня встречали.
— И когда же ты к нам в гости заглянешь? — не унималась женщина, когда они медленно двинулись к выходу.
— Не знаю, — растерялась Анна. — У меня такой напряженный график работы, разъезды сплошные… Я загляну. Обязательно загляну, честное слово!
— Но ведь сегодня и завтра никто не работает! — быстро сообразила Саша. — Так что выбирай — или сегодня, или завтра! Я тебя приглашаю. Мы тебя приглашаем, — поправилась она.
— Я позвоню…
— Ты меня не расстраивай: так сегодня или завтра?
— Хорошо, — уступила Анна, заранее слыша над ухом громыхающий голос Крылова. — Тогда сегодня. Или завтра.
— Сегодня! — категорично заявила Саша, остановившись у синего «Форда» Малинина. — А где твоя машина? Тебя подвезти? — заботливо спросила она.
— Нет, нет! — замахала руками Анна, стараясь прикрыть спиной стоявшую в этом же ряду белую «Volvo». — За мной скоро приедут! Через пять минут, — для правдивости взглянула она на часы. — Тогда мы поехали, — вздохнула женщина и неожиданно возмутилась: — Худющая стала, кожа да кости! И куда этот твой американец смотрит! Ты же ему как дочь теперь! Ну, разве можно родную дочь голодом морить?
Улыбнувшись в ответ, Анна захлопнула за ней дверь и, посмотрев в сторону Михаила, развела руками. Тот, также получивший приказ от Крылова ни слова не говорить о приезде Кругловой, понимающе кивнул головой и сел за руль. Ну кто мог предсказать эту встречу?
«Саша, Саша… — думала она, заводя двигатель. — Вот вам, Анна Николаевна, еще одна потеря, которая ждет вас в связи с принятым вами решением. Таких женщин, как она, одна на миллион: добрая, мягкая, нежная, всепрощающая и всепонимающая. Поэтому и сердце не выдерживает. Почему же ей не удалось передать Косте хоть толику того, чем обладает она сама? Непонятно. Ведь они встретились, когда он был крохотным мальчиком. Хотя, если покопаться в памяти, можно найти немало воспоминаний, когда и из него струилась эта доброта. Зачем же тогда он ее прячет? Мужские комплексы? Ладно, хватит отступлений. Надо узнать о его планах на выходные, — выехав на проспект, вернулась она к прежней теме. — А вечером воспользоваться Сашиным приглашением и попытаться поговорить с ним лично. Если не согласится, придется просить помощи у Дербенева. Как я поняла из последнего телефонного разговора, Вера убеждена, что у нас с Костей все прекрасно, но Николай, скорее всего, знает. Попробую начать с Виктора».

…В восьмом часу вечера город словно вымер: все, кто мог, как мог и на чем мог, покинули каменный муравейник. Редкие машины двигались по опустевшему проспекту, но к выезду на кольцевую их количество возрастало. За город или к родственникам на Радуницу спешили те, кто по какой-то причине не смог выехать раньше.
Медленно подъезжая к знакомому коттеджному поселку, Анна отрешенно рассматривала слегка позеленевший окрестный пейзаж и старалась настроиться на предстоящий разговор. Как отреагирует на ее приезд Костя, можно было только догадываться.
«Но ведь в письме я написала, что помолвка — фикция! Неужели не поверил? — непроизвольно вернулась она к разговору с Виктором. — Ну, и пусть, — устало подумала она. — Надоело мне это до чертиков! Узнать бы, можно ли где закодироваться от навязчивых мыслей».
Подъезжая к последнему повороту, за которым дорога круто шла вверх, сквозь просвечивающиеся пролеты ограждавшего угловой дом забора краем глаза она уловила несущуюся сверху большую машину. Притормозив, Анна узналаджип Крылова. Проехав мимо, тот вдруг резко остановился. В боковое зеркало она наблюдала, как Костя выскочил из машины, изо всей силы хлопнул дверцей и быстро зашагал к ней.
— Дальше ты не поедешь! — склонившись над опущенным стеклом буквально прорычал он.
Подняв глаза, Анна сразу зацепилась взглядом за след губной помады на воротнике его рубашки.
— Я бы и не ехала, если бы не пообещала Саше…
— Ты обещала, что не попадешься ей на глаза!
— А что я тебе должна была еще обещать? — не смогла она сдержаться и тоже повысила голос. — Стать невидимой, не ходить проторенными тропами, прятаться по закоулкам? Не дышать, не разговаривать, раствориться, исчезнуть навсегда? Лишь потому, что ты этого желаешь! Так вот: не дождешься! Я — вольная птица и не собираюсь никому подчиняться!
— Вот что, птица! Лети-ка ты отсюда по-хорошему! — медленно произнес он после паузы. — Чудный денек удался: сначала Балайзер просит принять на отдых этого Али, а потом вижу, как Саша шикарный стол накрывает. И это, едва выписавшись из больницы! Оказывается, у нас сегодня гостья. Надеюсь, своего дружка ты не планируешь притащить в мой дом?
«Продолжать — бессмысленно. Наговорим друг другу кучу гадостей, и никакой встречи в пятницу не получится», — пытаясь унять в груди закипавшее возмущение, Анна тяжело вздохнула и тоскливо посмотрела вперед.
— Ладно, — неожиданно согласилась она после долгого молчания. — Придумай сам что-нибудь для Саши и извинись за меня. До свидания, — нажала она кнопку стеклоподъемника, заставив Крылова убрать руки.
Стараясь не встретиться с ним взглядом, она аккуратно развернулась на узкой дороге и плавно тронулась в сторону города. Проехав метров пятьдесят, подняв клубы пыли, машина резко рванула прочь.
Не ожидавший такого быстрого отступления, Костя недоуменно посмотрел ей вслед и досадливо поморщился. Наверное, ему стало бы легче, если бы он высказал ей все, что накопилось в душе.
«Почему она не сказала мне тогда всей правды?» — который месяц мучился он.
Этот безответный вопрос то исчезал в беспросветных зарослях повседневной текучки, то, стоило «притормозить», снова возникал непреодолимым препятствием на пути. Буквально сбежав в день прилета Анны из ресторана, он забрал у Хориных Олега, приехал домой и долго не мог уснуть. Перед глазами всплывали то картинки четырехлетней давности, то последняя встреча с Анной в Киеве, то новости, выуженные из Интернета. С трудом взяв себя в руки он решил свести общение до минимума, как-нибудь перетерпеть ее очередной приезд и забыть навсегда.
Но не тут-то было! Окна нового просторного кабинета выходили прямо на парковку, и стоило ему заметить белую «Volvo» рабочий день шел насмарку. Он заводился по любому поводу нервничал, злился, как бы невзначай чаще обычного показывался на коридоре, ругал себя за это и в конце концов просто съезжал куда глаза глядят. Узнав о том, что Анна зачастила к Локтионовым первым желанием Кости было поехать туда в тот же вечер, но в результате он вообще перестал появляться у друзей, хотя прежде заезжал к ним, как минимум, раз в неделю, и случалось, задерживался до поздней ночи. Он не находил себе места ни дома, ни на работе, ни в командировках, ни в гостях… Присутствие Кругловой в Минске лишало покоя, раздражало, сбивало с мысли, возбуждало и бесило одновременно. Но больше всего его задевала ее холодная отчужденность и то, что, видимо, она действительно приехала сюда по делу. А ведь в глубине души он надеялся, что основная причина ее приезда крылась не в этом…
«Почему она не сказала всей правды в Киеве? Торжествовала, наслаждаясь моей слабостью? Перевернула душу, заставила почувствовать себя счастливым, а потом так изощренно отомстила, сначала известием о беременности, а потом помолвкой. А сейчас что? Прилетела проверить полученные результаты? Ненавижу, ненавижу женщин! Кого ни возьми, Светлану, Анну, Ирину!»
Вспомнив об Ирине, он досадливо поморщился. Возобновив встречи с Мальчевской два месяца назад, он вдруг понял, что того, что привлекало его в ней прежде, — нет. Исчезло, испарилось! Первоначально он даже испугался этого открытия и подумал, что начинает стареть. Но, как оказалось, причина была в другом. Сдав свою квартиру Кругловой, на днях он снял небольшую квартиру на окраине города и, пытаясь вытеснить Анну из своего сознания, назначил Ирине встречу. И вот сегодня в самый страстный момент она вдруг ответила на звонок мужа и, как ни в чем не бывало, что-то ему промурлыкала по телефону. Внутри у Кости все перевернулось! Что он делает, с кем общается? С обыкновенной шлюхой, которая умудряется вешать лапшу на уши любящему и доверяющему ей человеку? На душе стало мерзко. Никак не объяснив своего поведения, он тут же встал, оделся и ушел.
Уже сидя в машине, он вдруг неожиданно сравнил положение» Ирининого мужа со своим в период, когда жил со Светланой, или, что было еще горше, во время зимнего приезда Анны.
«Какого черта она опять сюда приперлась?!» — снова вскипел он.
Вернувшись к машине, Крылов поставил ногу на подножку и бросил взгляд на дорогу — навстречу двигалсязнакомый серебристый джип.
— Привет! — опустив стекло, кивнул Виктор. — Чувствую, что опоздал.
— Ты о чем? — не понял Костя.
— Ну, как же? Анна пулей пролетела мимо, ты стоишь в направлении города. Не провожать же ты ее выехал!
— Тоже мне умник выискался! Ладно, давай ко мне, разужприехал.

… — Так, может, все-таки заночуешь? — в очередной раз уточнил он у друга и вздохнул: — Вот дожил, выпить и то не с кем.
Третий час они сидели за барной стойкой. Начиная рассказ о визите Анны, Виктор почти не сомневался, что Балайзер уже сделал свой звонок.
— Понимай, как хочешь, но не зря она сюда прилетела!Явно на кого-то работает и собирает информацию.
— «Шпиёнка», — глядя в бокал с коньяком, вспомнил Крылов ночь в Киеве.
— Глупости, — отмахнулся Виктор. — Какая она шпионка? Это с ее-то принципиальностью? Видно, этот Али и вправду что-то замышляет. И начинает издалека, без лишнего шума и огласки. Вспомни приезд Джессики четыре года назад? Кто мог тогда подумать, что она проверяла информацию об Анне? Туристка, Беларусь пожелала посмотреть… А то обстоятельство, что Анна не вылазит от Локтионовых!
— Ладно, не напрягайся… Я пообещал Балайзеру, что встречу этого Али, значит, встречу, а остальное меня не касается. Я и Юрия не спрашиваю, что ей от него надо… С ребятами из клуба сам договорюсь, не откажут.
Виктор облегченно вздохнул и посмотрел на часы:
— Ну, мне пора, — и, заметив поднимавшуюся по лестнице Сашу, добавил: — Это ж надо было случиться, чтобы они встретились на кладбище!
— Ты бы видел, с каким видом она мне сообщила, что Анна в Минске! Все, других новостей нет! Мир перевернулся! И чего она так о ней печется? При тебе ведь сказал, что сегодня не приедет, занята. Так нет, трижды на улицу выходила.
— А вдруг ты снова погорячился? — неожиданно спросил Виктор.
— Витя, это мое дело!.. С охраной надо решить, — вернулся он к прежней теме. — Позвоню Савицкому, может, что подскажет. Черт, телефон в машине оставил! — вспомнил он. — Я сейчас.
Оставшись один в гостиной, Виктор взял пульты, сделал звук телевизора громче, но, поняв, что устал и нет никакого желания смотреть какой-то занудный фильм, выключил «тарелку». Автоматически включилась местная антенна, и на экране появилось лицо ведущего программы БТ. Хорин почти не смотрел этот канал, ему вообще некогда было смотреть телевизор, разве что какой-нибудь новый фильм по DVD.
Хлопнула входная дверь, и спустя пару секунд, нажимая на телефоне кнопки, появился Костя.
— Легка на помине, — бросил он Хорину. — Анна звонила.
— Давно?
— Часа полтора назад. Что ей еще нужно? — усмехнулся он, продолжая просматривать меню. — Сама ведь не захотела продолжить разговор.
— …Але i на пустынных вулщах нашага горада здараюцц выпадкi, якiх, здавалася б, можна было пазбегнуць, — произнес диктор, и на экране показались первые кадры репортажа: узкая улица с невысокими постройками, посередине которой стояли две столкнувшиеся машины. «Киселева», — сразу узнал Виктор, вдруг его лицо вытянулось от удивления.
— Ты смотри! — воскликнул он. — Да посмотри на экран! Успев набрать номер Савицкого, Костя вскинул голову и машинально нажал «сброс»: в одной из столкнувшихся машин он сразу узнал белую «Volvo». Вздыбленный капот, глубокая вмятина прямо по центру, следы сработавшей подушки безопасности в салоне… Камера не спеша показывала все детали столкновения. Затем в кадре показался старший лейтенант ДПС и «сухим» милицейским языком принялся объяснять причины столкновения, из которых следовало, что вины сидевшей за рулем женщины не было.
— Что, на ваш взгляд, сыграло главную роль в том, что вы не пострадали в таком тяжелом ДТП? — бесцеремонно спросил журналист бледную как полотно Анну.
— Пристегиваться нужно, — машинально ответила она и добавила: — Машина хорошая… Была.
Редкий случай: за неимением новостей в растянувшиеся выходные в ход на телевидении пошел абсолютно свежий репортаж. Когда на экране появилась картинка прогноза погоды, мужчины растерянно переглянулись, затем, словно очнувшись. Костя быстро набрал номер.
— Не отвечает, — посмотрел он на Виктора. — Поехали!
Третий час Хорин летал следом за машиной друга и не переставал думать о произошедшей на его глазах перемене. До сюжета об аварии рядом с ним был один человек. И вот тот же человек, уже совершенно другой, мечется по ночному городу, звонит во всевозможные службы спасения, пытаясь узнать хоть что-то о местонахождении и самочувствии женщины, о которой несколько часов назад он и слышать ничего не желал!
В квартире на площади Победы никого не было. В надежде на то что Анна просто не снимает трубку, они не поленились подняться наверх, но все оказалось тщетным: над дверью ровным красным цветом горел огонек сигнализации.
— Где ее искать? — растерялся Костя, когда они вошли в квартиру, открыв дверь запасным ключом.
Никаких следов ее возвращения не было заметно. Неожиданно у него зазвонил телефон. С надеждой взглянув на дисплей, он тяжело вздохнул и приложил трубку к уху.
— Да, Слава, звонил, но сейчас эта тема уже неактуальна. Ты слышал, что Анна попала в аварию? Мы с Виктором ее третий час ищем… У тебя?! Спит?! Подожди, ничего не понимаю…

…Закончив телефонный разговор с Крыловым, Савицкий задержался у приоткрытого окна. Захотелось курить. Курил он редко, и сегодняшний вечер был исключением. Убедившись, что зажигалка окончательно «умерла», он разыскал в кухонном столе спички и глубоко затянулся.
Расставшись с Анной в шестом часу вечера, он не мог предположить, что следующая встреча случится буквально через пару часов. Едва услышав: «Я попала в аварию», он вскочил в машину и, не дожидаясь Димы, рванул с принадлежавшей сестре дачи. Правда, верный оруженосец сумел догнать его на выезде из дачного поселка: на улочках играло много детей, и потому Савицкий не успел разогнаться.
Вид покореженной машины, по которому он наметанным глазом определил лобовое столкновение, отсутствие рядом с автомобилем Анны бросили его сначала в жар, затем в холод. Спина мгновенно взмокла. В одно мгновение он понял, что ради этой женщины готов пожертвовать чем угодно, даже жизнью, но обнаружив ее целой и невредимой неподалеку рядом с инспектором ДПС, облегченно вздохнул.
Дождавшись, пока были улажены все формальности, Савицкий вызвал эвакуатор, оставил Диму у разбитого автомобиля, усадил Анну в машину и повез к себе домой. Продолжая находиться в возбужденном состоянии, она без конца повторяла подробности случившейся аварии и постоянно вспоминала Крылова. Казалось, больше всего на свете ее волновало, как он отнесется к этому происшествию.
— Только пришла в себя и сразу ему позвонила, но он не ответил, — больно кольнула Савицкого фраза.
То, что, очнувшись после кратковременной потери сознания Анна набрала его номер, Славу нисколько не удивило, но, как оказалось, сначала она все-таки позвонила Крылову…
«Все ясно, — следя взглядом за крутящимся под уличным фонарем жуком, думал он. — В экстремальных ситуациях людей выдают первые слова и поступки. На волю выходит подсознание, а с ним и все самое тайное, хранящееся за семью печатями. Как по Фрейду. Значит, Костя… Ну, что ж, — загасил он недокуренную до конца сигарету, — я особо и не рассчитывал. Он, конечно, неплохой мужик, но для Анны жестковат. Хотя, с другой стороны, уживается же Татьяна с Артюхиным. А ведь у того характер покруче будет!»
Подойдя к одной из комнат большой трехкомнатной квартиры за дверью которой спала Анна, он прислушался и, уловив через щелку медленное ровное дыхание, стараясь не щелкнуть запором, осторожно ее закрыл.
«Успокоилась, — удовлетворенно отметил он. — Сто граммов коньяка, и порядок. Теперь ей необходимо хорошенько выспаться».
Вернувшись на кухню, он достал маленький ежедневник, вычеркнул все, что было помечено на страницах с пятницы по воскресенье, и написал заглавными буквами: Али. Ниже, под номером один, он пометил: граница. «Учитывая, что гость прибудет без визы и выедет из Москвы на автомобиле с охраной, надо будет пересадить его к себе, — подумал он. — Придется вспомнить молодость, почти три года ничем подобным не занимался…»

…В четверг Костя, Виктор и Анна собрались к концу рабочего дня в кабинете у Крылова, чтобы обсудить детали предстоящего выезда на природу. Савицкий задерживался и обещал подъехать с минуты на минуту.
— Он собирается нырять с аквалангом! — прямо с порога выдала Анна и как-то тяжело присела на стул. — Я только что прочитала последнее письмо.
Три прошедших после аварии дня она чувствовала себя неважно. Продолжала ныть ушибленная подушкой безопасности грудная клетка, и, в придачу ко всему, чувствовалась нарастающая боль в пояснице, не дававшая ни спать, ни засиживаться на одном месте.
— А у него есть сертификат? — скептически усомнился Виктор.
— Есть, — безрадостно кивнула головой Анна. — Он нырял вместе со мной и Джессикой на Карибах прошлым летом.
— И ты тоже? — удивился Хорин.
Краем глаза Анна отметила реакцию Крылова: внешне он никак не прореагировал на ее очередное достижение.
— И я, — пожала она плечами. — Джесси приобщила меня не только к дайвингу, но и к горным лыжам. Уговаривала с парашютом прыгнуть, да как-то все не получалось… Придется и мне с ним нырять.
— Какая температура воды была на Карибах? — прищурив глаза, неожиданно поинтересовался Крылов.
— Около 28. Не помню точно, но где-то так.
— А здесь 8, в лучшем случае 10. Так что ты нырять не будешь, — заявил он и, подойдя к окну, добавил: — Можешь со мной спорить, повышать голос, доказывая свою правоту, но в воду ты не полезешь. Да и делать там после Кариб нечего: водоросли еще не выросли, дно голое. Пока идет нерест, рыбу тоже запрещено стрелять.
— А если костюм потолще? — неуверенно спросила Анна и подняла большие светло-голубые глаза. — Как же вы там будете общаться без меня?
— Языком жестов, как принято под водой во всем мире, — нашелся Виктор и, взглянув на Крылова, поймал его одобрительный взгляд.
В памяти Хорина все еще были живы переживания друга в ночь после аварии. Да и внимание, оказываемое им Анне после ДТП, не шло ни в какое сравнение с тем, что было прежде. Во-первых, приставил к ней Малинина с другой машиной, во-вторых, постоянно интересовался, где она и как, в-третьих, заставил пройти полное медицинское обследование. Например, сегодня вечером — УЗИ.
У Анны после аварии действительно был нездоровый вид: синяки под глазами, какое-то прямо-таки физическое страдание на лице. Даже привычная улыбка выглядела неестественно.
— Ребят из клуба я предупредил, — сообщил Костя. — Они, конечно, не очень обрадовались, но в просьбе не отказали. Компания собирается не маленькая: двенадцать машин, плюс Славкина команда на двух джипах, да и Али не на вертолете прилетит. В клубе сказал, что будет наш партнер из Москвы со своей охраной. В десять утра, как всегда, собираемся на заправке в Новинках. Ты с нами или с Савицким? — напрягшись, осторожно уточнил он.
Памятуя о зимнем признании Славы в чувствах к Анне, и особенно после того, как она осталась ночевать у него после аварии, Костя ревностно относился ко всему, что связывало ее с Савицким. Правда, изо всех сил старался не показывать вида.
— Слава собирается встречать их где-то под Смоленском. Так что если у вас найдется место, я с вами. Если нет, как-нибудь доберусь, вы мне только место на карте покажите.
Крылов снова переглянулся с Хориным.
— Мы заедем за тобой без пятнадцати десять, — сказал он. — Так когда все-таки прибудет твой Али?
— Я знаю столько же, сколько и вы, — пожала она плечами никак не отреагировав на слово «твой». — Слава утром из Москвы вернулся…
Буквально в ту же секунду распахнулась дверь и на пороге кабинета возник Савицкий.
— А погода-то налаживается! — прислонив в угол зонт-трость радостно сообщил он. — Прогноз слышали? Двадцать два обещают!

…Спустя час Анна встрепенулась и посмотрела начасы.
— Мне пора, — произнесла она виновато. — До завтра?
— Такой удар был! — отвлекся от основной темы Савицкий, когда за ней закрылась дверь. — Была бы моя воля и не было б рядом ментов, я того водилу! — сжав кулаки под столом, он брезгливо сморщился. О том, что мир тесен и он узнал водителя-виновника, говорить не хотелось. Ни к чему, все заняты делом. — Пустая дорога, ну как можно было не заметить белую машину? Так этот чурбан, как скрип тормозов услышал, вместо того чтоб газануть, вообще стал как вкопанный!
— А какая у нее скорость была? — поинтересовался Крылов.
— Тормозной путь метров пятнадцать. Дорога мокрая, как раз машина поливальная проехала. Свернуть некуда, сплошные деревья и припаркованные машины, — рассуждал Савицкий. — Когда она заметила, что водитель встречной решил повернуть, километров шестьдесят пять. Возможно, подвела реакция на доли секунды. Но, сами посудите: единственная машина едет навстречу и прямо перед вашим носом, без всяких сигналов, начинает медленно заворачивать во двор! Так и стал под углом как вкопанный. Машину будешь восстанавливать?
— А смысл? Сегодня Малинин ездил на экспертизу: сказали выгоднее продать. Правда, двигатель с пол-оборота заводится, но капсула разошлась, два вентилятора, два радиатора будто под прессом побывали…
— Правильно решил, — согласился Слава. — Аня никак успокоиться не может, переживает… Пока я был в Москве, встречалась с экспертом с курсов экстремального вождения. Посмотрели, померили и решили, что от столкновения было не уйти. Так что вы тут ее не очень, — попросил он. — Все издержки я могу взять на себя.
— Страховая оплатит, — хмуро буркнул Костя.
Просьба Савицкого и его предложение были ему неприятны. Он и так мучился виною, что отправил Анну в тот вечер обратно в город — не поступи он так, никакой аварии вообще не было бы! Ну посидела бы она у них в гостях, ну, пообщалась с Сашей, раз уж не удалось скрыть факт ее присутствия в Минске, так нет, сорвался, наговорил черт те что. Да пусть делает, что хочет, только бы с ней все было хорошо!
В то же время новые подробности аварии произвели на него совершенно неожиданный эффект: как в замедленной съемке кадр за кадром он увидел все, что произошло, машинально поставил себя на ее место, и вдруг… И вдруг ему захотелось ее обнять, прижать и закрыть собой от всех этих неприятностей.
— Ей бы за руль поскорее, — продолжил Слава. — Чем быстрее обретет уверенность, тем быстрее выветрятся и стресс, и страх. По себе знаю. Ну, ладно, что там у нас еще осталось? — обратился он к Виктору, державшему в руках импровизированный список. — Палатка, спальники…
— Вы тут заканчивайте, а мне надо ехать, — неожиданно произнес Костя, и под недоуменными взглядами стал быстро собираться. — Вы решайте, решайте, — кивнул он напоследок и закрыл за собой дверь.
Сдав ключи от своей «камеры-одиночки», Анна стояла в холле и расписывалась в журнале.
— Поехали, — услышала она за спиной голос Кости и удивленно обернулась. — Давай помогу.
Не дожидаясь согласия, он перехватил из ее рук сумку с компьютером и покачал головой.
— Что ты в ней таскаешь? Кирпичи?
— Компьютер, сидиром, бумаги, всякая мелочь, — растерянно принялась она перечислять.
— Так ведь там есть компьютер? — наморщил он лоб, припоминая.
— Есть, — согласилась Анна. — С процессором середины прошлого десятилетия… Как-то непривычно после четвертого Pentium, времени жалко. А где Михаил? Занят?
— Нет, не занят, — пропуская ее в дверь первой, честно ответил он. — Сейчас я его отпущу, а тебя сам отвезу, заодно и с врачами поговорю.
Подождав, пока она сядет в машину, Крылов подошел к автомобилю Малинина, что-то кратко ему объяснил и вернулся к своей машине.
— Хочешь за руль? — неожиданно вспомнил он слова Савицкого после того, как включил зажигание. — Чем раньше поведешь машину, тем быстрее все забудешь.
— Ты уверен? — не ожидая такого предложения, буквально опешила Анна.
— Страшно? — осознанно задал он провокационный вопрос.
— Страшно, — опустила она ресницы. — Но я поеду, — и открыла дверцу.
Поменявшись местами, она подогнала сиденье, поправила зеркала, но, коснувшись рычага коробки передач, убрала руку.
— Спокойно, — ободряюще улыбнулся ей Костя. — В Штатах ты ездишь на такой же машине, ты все умеешь, ты — хороший водитель…
Машина плавно выехала с парковки. Из окна кабинета Крылова с улыбками на лицах за ней молча наблюдали двое мужчин…

— Вы с девушкой приехали? — выглянув из кабинета, уточнила врач, хотя в пустом коридоре никого, кроме Крылова, не было. — Зайдите, пожалуйста.
— Значит, так. В общем все неплохо, кроме одного. Вот, смотрите, — женщина медленно принялась водить датчиком по спине Анны. — После сильного механического удара опустились почки. Можно сказать, рухнули. Здесь — шесть сантиметров, здесь, — она передвинула датчик на другую сторону, — чуть меньше. Вы теряли в весе последнее время? — неожиданно спросила она.
— Да. Больше десяти килограммов
— За какой срок?
— За три месяца.
— Все ясно, ушла жировая ткань, вот они и не выдержали, кивнула головой женщина. — Можете одеваться.
Пока Анна одевалась за ширмой, доктор вывела снимки на принтер, заполнила карточку и снова повернулась к Крылову.
— Завтра, с самого утра, я рекомендую посетить уролога. Необходимо сделать рентген и пройти развернутое обследование. А пока только одно: набрать как минимум три килограмма, лучше — пять, не поднимать никаких тяжестей и не простужаться. Завтра специалисты дадут вам подробные рекомендации.
— Завтра я не могу, — запротестовала Анна. — Только в воскресенье.
— Записывайте нас на завтра, с самого утра, — категорично заявил Крылов. — Это серьезно? — продолжая осмысливать услышанное, спросил он у врача, пока администратор выбивала чек и записывала Круглову на консультацию к специалисту.
— Достаточно серьезно, — посмотрев вслед отправившейся в туалет Анне, огорченно развела та руками. — Никаких физические и нагрузок и… никакого секса.
«А вот это не по адресу», — грустно усмехнулся он.
— Желателен постельный режим, — продолжила врач. — Знаю по собственному опыту, что такое, когда болят почки. Заставляйте кушать, но при этом соблюдать диету. До свидания. Вздохнув, Костя спрятал кипу бумажек в сумку и, дождавшись Анну, спросил:
— Признайся честно, ты сегодня ела что-нибудь?
— Йогурт и две чашки кофе, — она замялась.
— Так. Все ясно. Поехали ужинать…
Когда около одиннадцати вечера они подъехали к домунаплощади Победы, Костя, не произнеся ни слова, взял из багажника Анину сумку с компьютером, закрыл машину, дошел до подъезда, молча набрал код и пошел следом за ней наверх.
— Открой дверь, — попросил он.
— Разве у тебя нет ключа? — удивилась она.
— Есть. Но пока здесь живешь ты, эта территория принадлежит мне лишь формально.
Бросив на него взгляд, Анна молча достала ключи из сумки, открыла дверь, сняла квартиру с сигнализации и снова посмотрела на Крылова. По его виду было заметно, что он не торопится оставлять ее одну.
— Что-то еще? — удивленная его поведением, спросила она.
— Я не уйду, пока ты не ляжешь спать.
— А как же слова о моей территории?
— Они остаются в силе, но я покину квартиру только после того, как ты выполнишь мое условие.
— А если не выполню?
— Надеюсь, что у тебя хватит ума не сидеть сегодня ночью за компьютером.
— А почему ты считаешь, что я собираюсь за ним сидеть?
— Потому что ты делаешь это каждую ночь.
— Откуда ты знаешь?
— Неважно, — уклончиво ответил он. — Так как?
— Хорошо, — поразмыслив, согласилась Анна. — Но мне надо умыться.
— Я подожду, — Костя взял в руки лежащий на полке в прихожей журнал и демонстративно присел на стоявшую рядом банкетку.
Когда, переодевшись в халат, Анна вышла из ванной, он продолжал сидеть на прежнем месте и что-то увлеченно читал.
— Одного не пойму, откуда вдруг такая забота? — прислонившись к косяку двери, не удержалась она от вопроса. — Сначала почти три недели ты меня в упор не замечаешь, и вдруг такая честь. Столько внимания, что я даже теряться стала. Это что, объявление перемирия?
— Считай, чтотак. Пока ты здесь, я за тебя отвечаю, — пояснил он, подняв голову.
— Перед кем?
«Перед собой», — ответил он про себя, но вслух сказал другое
— Перед корпорацией.
— Спокойной ночи, — пожелала после паузы Анна и затворила дверь спальни.
Не снимая покрывала, она заползла под одеяло и уткнулась лицом в подушку. «Перед корпорацией… Смешно. И все-таки, что значит его поведение в последние дни? Сочувствие после аварии? Очередной откат назад?.. А вот об этом, Круглова, забудь, — приказала она себе. — Ты уже все решила».
Спустя пару минут Анна услышала, как захлопнулась дверь защелкнулся один замок и дважды провернулся другой, снаружи. «Значит, ключи при нем», — машинально отметила она, не отрываясь от подушки.
Пролежав в таком положении еще какое-то время, она поняла что еще немного и уснет. «Надо работать», — выползла она из-под одеяла. Бока и поясница ныли по-прежнему.
Включив заботливо погашенный Крыловым свет в прихожей, она осмотрелась по сторонам, но черной дерматиновой сумки нигде не обнаружила. Стоявший в кабинете компьютер был также предусмотрительно отключен от сети, шнур блока питания отсутствовал. Вернувшись в прихожую, Анна присела на банкетку и бросила взгляд на лежащий на полке раскрытый журнал. «Ты просто будь…», прочитала она заголовок и тупо уставилась на большие красные буквы.
Вдруг она вскочила, вернулась в кабинет, схватила на столе ручку и в свете настольной лампы записала на обратной стороне первого попавшегося листа: