У Марины

Главная | Регистрация | Вход
Четверг, 28-Марта-2024, 13:47:22
Приветствую Вас Гость | RSS
[ Новые сообщения · Участники · Правила форума · Поиск · RSS ]
Модератор форума: Малыш  
БЕСЕДКА » -=Литература, Лирика, Стихи, Притчи=- » Романы » Территория души. Книга 1 (Автор: Наталья Батракова)
Территория души. Книга 1
Марина
Марина
Число: Среда, 22-Августа-2007, 23:36:07 | Ответ # 46
Хозяйка
 Админчик
Сообщений: 28968
Награды: 27 +
Репутация: 19
 Страна: Германия
Город: Бремен
 Я Offline
С нами: 24-Ноября-2006
 
— Мама!? — прошептал Олежка, сидя за столиком с пакетом «Хеппимила».
Они приехали в «Макдоналдс» минут двадцать назад. Посетителей почти не было, лишь в углу группа детей отмечала день рождения.
Анна сразу увидела Светлану, в одиночестве сидевшую за столиком со стаканчиком кофе. Дав ей знак подождать, она выбрала с детьми игрушки, усадила их за стол и принесла заказ. Только потом жестом подозвала женщину.
— Олежка! — сдерживая слезы, бросилась та к ребенку. Мальчик удивленно смотрел то на Аню, то на прильнувшую к нему женщину.
— Мама, где ты была? — спросил он по-детски наивно.
— Мне нужно было уехать.
— Так надолго?
Светлана подняла голову и со слезами радости на глазах произнесла:
— Так получилось, сынок.
— И ты, правда, меня не забыла? — неуверенно уточнил он.
— Нет, дорогой. Как я могу тебя забыть?
— Но ты так долго не приезжала, я подумал, что забыла.
— Я теперь буду чаще приезжать, обязательно, — снова прижалась к мальчику Светлана, целуя его ладошки.
Она никак не могла оторваться от ребенка, все еще не веря в счастливую возможность не просто смотреть на него сквозь забор детского сада, а вот так чувствовать его тельце, слушать дыхание, слышать голосок.
На них стали оглядываться.
— Светлана; присядьте с нами за столик, — попросила ее Анна. Та, взяв себя в руки, вытерла кончиками пальцев глаза и, присев рядом с Анной, спросила, указав взглядом на Катю:
— А это ваша?
— Моя. Катюша, поздоровайся. Это мама Олега. Катя сидела с чизбургером в руках и наблюдала за происходящим, раскрыв рот от удивления.
— Здравствуйте, — наконец сказала она и искренне добавила, распахнув глаза во всю ширь: — Олег всем говорил, что у него мама красивая. А ему никто не верил. Даже я немножко не верила.
— Почему? — улыбнулась девочке Светлана.
— У меня тоже мама красивая. Но она ко мне в гимназию приходит, а вы — нет.
— Зато за тобой папа не приходит, — вступился за Светлану сын. — Только ты его все равно любишь, сама говорила.
— Дети! — улыбнувшись, попыталась примирить их Анна. — Давайте ешьте быстрее, потом еще на горке успеем покататься.
— Мама, ты никуда не уйдешь, пока я буду есть? — неожиданно спросил Олег.
— Нет, не уйду, — ответила Светлана. Слезы снова заблестели в ее глазах.
— Я тебя за руку буду держать, — при этих словах мальчик протянул руку и ухватился за ладонь женщины, лежавшую на столе.
Наблюдая за всем этим, Анна нисколько не жалела, что устроила встречу. Она была права. Олегу надо знать, что его помнят и любят. Тут ее взгляд упал на Катю.
Та сидела, насупившись, и ничего не ела.
— Катюша, что с тобой?
— Мама, а почему к нам папа не приходит? — спросила она, взглянув ясными глазенками на мать. — Потому, что у него теперь другая жена?
Женщины переглянулись.
— Понимаешь, Катя, — Анна говорила медленно, стараясь подобрать правильные слова, зная о том, что ее слушает и Олег. — Родители часто не могут жить вместе. Мальчик или девочка тогда живет с папой или с мамой. Но они всегда помнят и любят своих детей. Так же, как и те люди, которые с ними живут, любят их детей.
— Неправда, — пробурчала Катя. — Тетя Люда меня не любит.
— Если это так, ей просто не повезло. Она еще не поняла, какая у твоего отца растет замечательная дочка.
— А он приедет ко мне снова на день рождения? — слегка успокоилась Катя.
— Приедет. Обязательно. Даже если просто позвонит, тебе ведь все равно будет приятно?
— Ну, не очень, конечно, — пожала плечами девочка. — Пусть тогда хотя бы игрушку передаст.
— Ой! — спохватилась Светлана. — Я совсем забыла. Я же вам подарки привезла.
Оглянувшись, она быстро пересекла зал, вернувшись к столику, за которым сидела раньше. Рядом стоял объемный пакет.
— Катенька, вот тебе кукла и гардероб к ней. А это тебе, Олег, — и она протянула ему красивую коробку с радиоуправляемым автомобилем.
Приятно удивленная Анна с улыбкой смотрела на обрадованные детские лица. Она не ошиблась. Светлана действительно была обычной, нормальной женщиной с добрым сердцем. А что произошло у них с Крыловым — Бог им судья!
— Ну, пойдем погуляем? — глянула она на часы.
На выходе в дверях они столкнулись с женщиной, лицо которой показалось Светлане знакомым. Но, не желая отвлекаться, та поспешила за всеми. А зря. Если бы она заставила себя напрячься и вспомнила, кто это был, кто знает, как бы все повернулось дальше…
Женщина же во все глаза рассматривала через стекло веселую компанию, делая свои выводы.
Был еще один человек, который видел и узнал и Анну, и Светлану. По странному стечению обстоятельств именно в это время и именно здесь праздновала свой пятый день рождения внучка Андрея Витальевича Хвостова.

— Спасибо, Анна, — две молодые женщины наблюдали, как дети весело катаются с горки. — И за слова, сказанные за столом. Я рада, что их слышал Олежка.
— Что слова? Вопросы, — ответила Анна. — Дети, к счастью, напрямую могут спросить о том, что их волнует. В отличие от взрослых. И ответить тоже могут. С возрастом это проходит.
— Тебе, наверное, непросто с Костей? — осторожно спросила Светлана, снова, перейдя на «ты». — Хотя я не вправе задавать такие вопросы. Прости.
— Что теперь говорить. Иногда мне кажется, что он самый добрый, внимательный, нежный человек в мире, а порой ловлю себя на мысли, что ему не дано понять все эти чувства, вот в чем беда Я устала, — неожиданно призналась она честно.
— Он все равно узнает об этой встрече. Может, мне самой ему позвонить?
— Не стоит. Ты же знаешь, он не любит выслушивать новости от других. Я сама ему обо всем расскажу сегодня, — совершенно спокойно ответила Анна. — Не волнуйся.
«И я знаю, чем это закончится, — отрешенно подумала она. — Но я сделала свой выбор. И в этом никто не виноват».
— Тебе пора, — сказала она, взглянув на часы. — Прощайся с Олегом. Мы подождем у машины.
— Спасибо, — Светлана неуверенно взглянула на Анну. — Можно я иногда буду тебе звонить?
— Можно, — улыбнулась Анна.
Совершенно неожиданно, взглянув друг на друга, они обнялись на прощание. Очень многое связывало их в этой жизни…

— Да, на восемь часов. Столик у окна в углу. Обязательно свечи. И еще, пожалуйста, закажите букет из самых свежих белых роз. Семь достаточно. Пусть доставят к девяти — не позже и не раньше.
Костя возвращался из аэропорта в прекрасном расположении духа. Два дня в Москве прошли на эмоциональном подъеме. Дела сделаны. Бумаги подписаны. С работой все более-менее стало утрясаться. Спасибо Николаю, специально прилетевшему в Москву.
И все-таки не это было главной причиной его хорошего настроения. Костя достал из нагрудного кармана маленькую бархатную коробочку и открыл ее. Кольцо, украшенное по периметру маленькими бриллиантами, сияло на солнце. Вчера, проезжая по Тверской, он попросил высадить его у одного из ювелирных магазинов, едва успев до закрытия. Николай увязался следом.
Крылову сразу понравилось это кольцо, хотя продавщицы советовали не спешить и посмотреть другие. Из-за бриллиантов его размер, к сожалению, изменить никак не удастся. Шутя, Костя с Николаем попросили одну из девушек его примерить, и Костя решил, что покупает.
Замочить покупку решили в ближайшем ресторане.
— Ну, поздравляю! — рассматривал кольцо Дербенев. — Думаю, я не ошибусь, что знаю, кому оно предназначено. Игра бриллиантов прибавляла настроения.
— Знаешь, — подтвердил его догадки Крылов, наблюдая за другом.
— Верка обрадуется! И когда? — задал он сам собой напрашивающийся вопрос. — Мы через десять дней в Таиланд летим, так вы уж дождитесь. Как-никак чувствуем свою причастность.
— Еще не знаю, Николай, — рассмеялся Костя. — А вдруг откажет?
— Аня? Да ты что! Зря, что ли, она терпела все твои выходки девять месяцев? Вера и та говорила, что давно бы тебя убила, — закрыл коробочку Дербенев и протянул Крылову. — Ее терпению и ожиданию надо отдать должное. Так что же тебя подтолкнуло к такому шагу? Зимой ты совсем другие слова говорил.
— Зимой я был другим человеком, — усмехнувшись, припомнил разговор Костя. — А сейчас… Я иногда чувствую себя таким счастливым, что боюсь поверить в то, что со мной происходит.
— Признаться честно, даже я сомневался, что когда-нибудь услышу от тебя такие слова.
— Я, знаешь, о чем иногда думаю? — Костя спрятал коробочку в карман. — Помнишь, зимой в Киеве я встречался с Селиванами?
— Помню, — подтвердил Дербенев. — И что?
— Да Света тогда интересную фразу сказала. «Я хочу, чтобы ты почувствовал разницу», — повторил он слова женщины. — Она была права, это другое чувство. И разница — колоссальная.
Николай с интересом посмотрел на друга.
— Я рад за тебя, — просто ответил он. — Ну, давай выпьем за это дело?
— Выпьем, — согласился Крылов, поднимая рюмку.
— Будь счастлив!

«Так, — думал он. — С рестораном решил, с цветами тоже. Что еще? Дети будут с Сашей. Вроде порядок».
Костя захлопнул коробочку и, не переставая улыбаться, доехал до дома. До вечера он решил специально не встречаться с Аней. Лишь позвонил по телефону и, сославшись на занятость, пригласил ее вечером где-нибудь посидеть. Например, в «Вестфалии», недалеко от дома.
Анна поехала на своей машине. Она предполагала, во что выльется разговор и, чтобы не возвращаться домой на такси, взяла со стоянки «Volvo». Уже одно то, что Крылов не предложил за ней заехать, настораживало. Правда, голос был веселый, довольный.
«Наверное, — предположила она, — в Москве все прошло хорошо. Ну и слава Богу».
Дети играли в Катиной комнате и, казалось, уже забыли об утренней встрече в «Макдоналдсе». Но на самом деле это, конечно, было не так. Не зря ведь, когда возвращались домой, они устроили обычный детский спор, чья мама красивее. В конце концов Катя с Олегом дипломатично согласились, что их мамы самые красивые на свете. Но поведение мальчика неуловимо изменилось. Само упоминание слова «мама» придавало ему огромное чувство гордости.
«Единственное, что сможет меня спасти, это все рассказать первой, — грустно подводила итоги дня Анна. — И то не уверена».
Но при всем этом одно обстоятельство ее успокаивало. Впервые за последнее время она сама, без оглядки на Крылова, приняла решение.
Жизнь научила ее быть самостоятельной и в мыслях, и в поступках. Но после знакомства с Костей все исчезло. Последнее время она полностью зависела от него. Когда все шло хорошо, она об этом не задумывалась. Порой, когда было очень плохо, ее это мучило. Но сил сбросить с себя это обволакивающее счастливое покрывало, парализующее волю, не было. И не хотелось. Пугали тоска и одиночество прошлой жизни.
Но больше всего она устала от неопределенности. Об истинном положении вещей ей периодически напоминали все, кому не лень. Или она просто очень обостренно стала относиться к чужим словам? Даже Олег час назад в машине объяснял Кате, что его папа дружит в тетей Аней только потому, что он дружит с ее дочерью.
«Бред какой-то! При чем тут ребенок? — тряхнула она головой, пытаясь отогнать глупую мысль. — Но ведь, скорее всего, кто-то ему объяснил все именно так!»
Когда около шести за детьми пришла Саша и случайно обмолвилась в разговоре, что Костя дома, Анна растерялась.
«Ничего не понимаю, — подумала она. — Почему бы не поехать вместе?»
Но, что бы там ни было, встреча назначена, условия приняты.

— Ну, прямо жених! — всплеснула руками Саша, разглядывая вышедшего из своей комнаты Костю.
Свежевыбритый, в новом костюме и белой рубашке, с тщательно подобранным галстуком, он производил неизгладимое впечатление.
— А почему бы и нет! — загадочно ответил тот, не переставая улыбаться, и, чмокнув женщину в щеку, скрылся за дверью.
Такси уже стояло у подъезда. Открывая дверцу, он услышал звонок мобильного телефона.
— Константин Петрович, что же вы нарушаете условия, из-за которых было сломано столько копий? — игриво спросил женский голос. — Это Нина Степановна, ваш адвокат по бракоразводному процессу. Не узнал?
Только сейчас Крылов сообразил, кто это. Нина Степановна Чашникова! Нинок! Почти год не встречались, после того как она стала очень уж часто интересоваться его холостяцкой жизнью.
— Да, узнал. Как поживаете? — автоматически спросил он.
— Ну, уж сразу на «вы». В последнее время, если мне не изменяет память, мы с тобой общались проще, — обиженно ответила женщина.
Она была старше Кости на несколько лет и, насколько он помнил, поздно родив, воспитывала ребенка без мужа. Эта волевая, сильная женщина слыла одним из самых успешных адвокатов по семейному праву.
— Да, Нина. Ты права, — почти извинился Крылов. — А какие условия, я что-то не понял?
— Ну как же. Запрет на встречу с ребенком для бывшей жены. Кажется, ее Светлана зовут?
— Ну и что? — не понял Костя. — Я помню о нем прекрасно.
— Помнить-то помнишь, только сегодня утром в «Макдоналдсё» прямо у меня на глазах твоя бывшая жена встречается с ребенком! Что ж ты меня подводишь? Или мне милицию нужно было вызвать? Я уж подумала, может, Крылов стал менее принципиален? Все простил, например. Ты хотя бы предупредил. Минск — город маленький. Не хочется терять клиентов и репутацию.
«Саша! — похолодело в груди у Кости. — Не выдержала!»
— А кто еще там был? — спросил он, стараясь сохранять спокойствие.
— Девочка еще была с мамой. Симпатичная такая девушка светленькая. Прощались-то они как подружки. Ну, жена твоя бывшая с этой девушкой. Кто такая, кстати, если не секрет?
«Анна», — понял Костя. Хорошее настроение вмиг испарилось.
— Так, знакомая одна. Ты не ошибаешься? — спросил он с надеждой.
— Думаю, что нет. Светлану я хоть видела всего дважды, но запомнила хорошо. Интересная дамочка. Слышала, как мальчика Олегом называла. Впрочем, если мне не доверяешь, можешь Андрею Витальевичу позвонить. Он как раз в это время день рождения внучки отмечал. Я просто уверена, что он их видел. Ну, чего молчишь?
«Все сходится, — думал Костя. — Светлана была в Минске, каким-то образом вышла на Анну. А та? Как она могла? Ведь я не один раз ей рассказывал, что тогда произошло. За моей спиной! А я как последний дурак… Надо было Сашу предупредить, чтоб с Олега глаз не спускала, пока Светлана в Минске!»
— Ты что? Правда, не знал? — удивился голос на другом конце. — Ну ты даешь! Хороша знакомая!
— Нина, я тебе перезвоню позже. Мне нужно кое-что уточнить. Не обижайся. Пока, — и, не расслышав ответа, нажал красную кнопку на аппарате.
Назвав таксисту адрес ресторана, Крылов тут же набрал номер.
— Виктор? Дай мне, пожалуйста, домашний номер Хвостова. Потом объясню, — они сегодня уже разговаривали о результатах поездки в Москву, и потому Хорин удивился звонку. — Да, запомнил. Спасибо.
— Андрея Витальевича, пожалуйста, — попросил Костя, слыша в трубке шум голосов.
По всему было слышно, что в квартире идет веселье.
— Андрей Витальевич? Крылов. Скажите, пожалуйста, вы были сегодня утром в «Макдоналдсе»?
Хвостов замялся. О том, что он видел, из-за своей осторожности решил никому не говорить. Кто его знает, что у них там происходит? Еще крайним окажешься. А здесь прямой вопрос. Значит, шеф что-то знает, и скрывать утреннее событие не имеет смысла.
— Да, мы отмечали пятилетие внучки. И сейчас продолжаем.
— Поздравляю, — соблюдая приличия, произнес Костя. — Вы мне можете сказать, видели ли вы там Анну? Круглову?
— Да, она была там с детьми, — Хвостов был немногословен.
— С ними еще кто-то был? — Костя замер в ожидании.
— Да.
— Кто?
— Светлана. Ваша бывшая жена.
Крылов закрыл глаза. Затем, сделав глубокий вдох, глухо сказал:
— Спасибо, Андрей Витальевич. Извините, что побеспокоил. Хвостов с минуту подержал в руках трубку, из которой раздавались короткие гудки, затем положил ее на рычаг и вернулся к гостям.

— Как прошел день? — спросил, не поздоровавшись, Костя, едва официант помог сесть Анне, услужливо пододвинув стул.
— Хорошо, — улыбнулась она, удивленно разглядывая парадный вид Крылова.
«Наверно, с какой-нибудь встречи. Когда он успел?» — подумала она.
— А как дела в Москве?
— Нормально, — кратко ответил Костя. — Так чем занимались?
— Пока тебя не было, с Сашей подготовили к зиме сад. Луковицы посадили, розы подрезали, только не укрывали пока, потому что…
— Меня интересует, что вы делали сегодня? — резко перебил он Анну.
«Опоздала, — пронзило ее. — Кто-то успел раньше».
— Утром мы были в «Макдоналдсе», — она замолчала. — Костя, я хотела начать свой разговор с того…
— Что предала меня? — сузив глаза, насмешливо произнес Крылов, откинувшись назад. — Все, что угодно ожидал, только не это. «И в такой момент», — добавил он мысленно. Обида жгла душу.
— Прости меня. Я знаю, что не права. С твоей точки зрения, — поправилась она. — И по-своему ты прав. Но с позиции других…
— А какое право ты имеешь меня судить? Почему ты вмешиваешься в то, что случилось до тебя и что не касается тебя сегодня? — вновь прервал ее Костя. — Кто ты такая?
«Вот и все, что требовалось доказать, — грустно подумала Анна. — Я никто. Я тень. Я призрак. Без права высказывать собственное мнение».
— Я? Я, прежде всего, человек. Женщина. Мать, — неожиданно для себя, с чувством собственного достоинства, спокойно ответила Анна.
Последние слова Крылова послужили катализатором, и она почувствовала в себе силы дать ему отпор и сказать все, что думает, прекрасно отдавая себе отчет о каждом сказанном слове.
— Матери бывают разные, — жестко ответил Крылов. — Посмотри, сколько детей на перекрестках милостыню просят.
— Ты еще вспомни о домах ребенка, — отпарировала Анна. — А здесь конкретные люди. Мать, которой не дают видеть сына, и ребенок, прячущий под подушкой ее фотографию.
Анна замолчала, поняв, что сгоряча выдала лишнюю информацию. Костя не сразу нашелся, что ответить, сраженный ее последней фразой.
— Да… — наконец с горечью произнес он. — А мне казалось, я тебя хорошо знаю. Что еще скажешь? Зачем ты от меня скрывала, что общаешься с ней? Чем же она тебя подкупила? Может, взамен подсказала, как ко мне ключ подобрать? Молодец. Игра — супер! Может, тебе в театр попробовать? В обмороки классно падаешь, слезу прошибает. Даже у таких закаленных жизнью и непробиваемых, как я.
— Не переживай, — успокоила Анна. — Больше не дождешься. Считай, что это было единственное представление в твою честь.
— Так уж единственное? — засомневался Костя. — Одна больница чего стоила!
— Ты не просто непробиваемый, — при воспоминании о больнице она почувствовала подступивший к горлу ком обиды и поняла, что больше не в силах владеть собой. — Сочувствием природа тебя, к сожалению, не наградила, сопереживанием тоже. И с другими человеческими чувствами — тоже проблема. Кроме самоуверенности и желания всем и всюду диктовать свои условия.
— Как же тогда ты, с твоим обостренным чувством справедливости, уживалась с таким чудовищем? Даже в любви ему признавалась?.. — спросил он, наклонившись над столом, и, приблизившись, заглянул ей прямо в глаза. — Скажу честно: поверил.
Анна почувствовала, как у нее задрожал подбородок. Затем, поняв, что еще чуть-чуть — и из глаз выкатятся слезы, она опустила глаза и произнесла:
— Прости. Ошиблась.
Она медленно положила на стол скомканную салфетку, встала и не спеша покинула зал.
Оставшись один за накрытым столом, Крылов долго смотрел на зажженную свечу.
— Цветы нести? — оторвал его от раздумий голос официанта. — Или когда девушка вернется?
— Девушка не вернется, — то ли сам себе, то ли официанту ответил Костя. — Посчитайте мне все.
— А цветы куда? — не понял тот.
— Куда? — Крылов окинул взглядом зал и, заметив за одним из столиков веселую компанию девушек, кивнул: — Вот туда. Только после того, как я уйду.
— Как скажете, — услужливо ответил официант.

Вернувшись домой мрачнее тучи, он постучал в комнату Саши.
— Не спишь? — спросил он, присаживаясь в кресло. Саша сняла очки и, отложив в сторону журнал, удивленно на него посмотрела:
— Что-то случилось? Аня минут пятнадцать назад Катю спешно забрала, ты никакой. Поссорились, что ли?
— Саша, это правда, что Олег прячет фотографию Светланы?
— Ну, прячет, — после паузы ответила женщина.
— Почему ты мне раньше об этом не говорила? — голос Крылова стал жестче.
— А ты и не спрашивал ничего такого, — растерянно ответила она.
— Что еще? Чем вы все меня сегодня еще удивите? — закипал Костя. — Одна за моей спиной устраивает встречу бедной мамочке с чуть ли не украденным у нее ребенком, другая этому покровительствует. Кому доверять, спрашивается?
Женщина охнула.
«Решилась все-таки, — подумала она. — Ох, чуяло мое сердце!».
— Не знала я, Костя, ничего, — попыталась оправдаться женщина, затем, сама удивившись своей смелости, спросила: — А если и так, ну почему нельзя ей даже посмотреть на сына? Я только сейчас поняла, отчего он такой счастливый сегодня.
— Как ты могла? Почему ничего мне не говорила? Неужели забыла, сколько горя принесла нам эта женщина? — он осмотрелся по сторонам. — Где эта поганая фотография, я ее сегодня же выброшу, что б духу ее здесь не было!
— Папа, — неожиданно раздался голос мальчика, стоявшего в дверях в пижаме. — Возьми фотографию, только не кричи на бабушку. И тетю Аню не ругай. Она — хорошая.
Олег сунул фотографию в руки Крылову и, подбежав к Саше, обнял ее за шею. Прижав его к себе, женщина растерянно смотрела на Костю. Не говоря больше ни слова, он быстро вышел из комнаты. Через минуту Саша с Олегом буквально содрогнулись от звука захлопнувшейся входной двери и заплакали.

 
Марина
Марина
Число: Среда, 22-Августа-2007, 23:36:24 | Ответ # 47
Хозяйка
 Админчик
Сообщений: 28968
Награды: 27 +
Репутация: 19
 Страна: Германия
Город: Бремен
 Я Offline
С нами: 24-Ноября-2006
 
— 5 —

Прошла неделя. Костя, против обыкновения, никуда не уезжал, занимаясь работой, скопившейся на месте. К концу года компания планировала открыть второй магазин, и все силы были брошены на это дело.
Встречаясь изредка в офисе с Анной, он лишь сухо здоровался.
Она отвечала тем же.
Неплохо изучив графический редактор, она еще летом стала помогать ребятам своего отдела. Ее уже не пугали специфические термины, а восстановив в памяти чертежные навыки, полученные в институте, она вовсю правила черновики, превращая их в качественные работы. И все же нельзя было сказать, что это было ей по душе.
«В коммерческом и то интереснее, — грустно сравнивала она, часами просиживая за компьютером. — Одно общение с клиентами чего стоило. Хотя бы к магазину допустили».
Но время летело быстро. В конце концов ее работу стали ценить, впервые включив в число разработчиков проекта. Это радовало, но то, что рано или поздно придется отсюда уходить, Анна чувствовала все острее. Кроме понимания, что занимается она не своим делом, невыносимо больно было видеть и слышать Константина Петровича. Плюс ко всему косые взгляды сослуживцев, скрыто или явно интересующихся тем, что же случилось между ними.
Лишь один Володька Смыслов, казалось, был рад этому обстоятельству. В любую свободную минуту он заглядывал в отдел, шутил и веселил народ, пока его буквально не выставляли за дверь.
Анна, погруженная в свои переживания, наблюдала за ним отрешенно, никак не реагируя ни на проявления повышенного внимания, ни на предложения сходить куда-либо вместе. Будь-то концерт или просто обед в ближайшем кафе.
— Слушай, оставь ее в покое, — не выдержал один из ребят, когда во время отсутствия Анны Володя заглянул в кабинет. — Она и так сама не своя, переживает, так еще ты. К тому же неизвестно, что обо всем этом шеф думает. Проблем тебе мало?
Несмотря на это Смыслов, усевшись на свободный стул, невозмутимо ответил:
— Я, конечно, уважаю Константина Петровича как руководителя. Только голова у него все равно местами плохо варит. Как можно ее обижать?
— Так, все, вали отсюда, — вмешался в его рассуждения кто-то из ребят. — Мы ничего не слышали.
— Трусите, — понимающе произнес Владимир. — И правильно. Попробуй устройся в такую компанию. У всех семьи, жены, дети. А вот мне терять нечего. Один как перст, умен и нахален. Все свое ношу с собой, — он постучал пальцем по лбу. — Goodbye, друзья.
С этими словами он покинул кабинет. Оставшиеся только переглянулись, пожав плечами. Способностей и нахальства Смыслову и вправду было не занимать.

Костя заметил, что дома, кроме общих фраз, ни от Саши, ни от Олега больше он ничего не слышит. И чем дольше продолжалось молчаливое противостояние, тем сильнее он понимал свою неправоту.
В субботу вечером, вернувшись из спортивного зала, где он смог дать выход всем переполнявшим его эмоциям, Крылов зашел в комнату к Олегу.
— Держи, — протянул он пакет.
— Что это? — удивился мальчик, оторвавшись от игрушек.
— Посмотри.
Олежка медленно развернул упаковку и застыл: в красивой рамке он держал в руках фотографию Светланы.
— Ты ее не выбросил? — чуть слышно спросил он.
— Нет. Она же твоя.
— И я могу ее поставить? — все еще не верил мальчик.
— Да. В своей комнате.
Олег еще раз посмотрел на фотографию, затем повернулся и бросился на шею к отцу, закричав при этом:
— Бабушка! Бабушка! Иди сюда быстрее!
— Что случилось? — вбежала, запыхавшись, Саша.
— Вот, посмотри, — Олег гордо протянул рамку. Женщина, рассмотрев фотографию, всплеснула руками:
— Надо же!
— Саша, покорми меня, пожалуйста, — попросил Костя, не спуская мальчика с рук. — Я такой голодный.
— Ой, конечно, Костенька. Я не расслышала, как ты пришел, — женщина заспешила на кухню.
— Папа, — обрадованно спросил сын, — я могу теперь позвонить тете Ане?
— Нет, — голосом, не терпящим возражений, тихо ответил Костя. — Нет, Олег, — и опустил мальчика на пол.
Получив прощение от домочадцев, простив их сам, он не мог сделать того же по отношению к Анне. Пока не мог, как бы ему ни было от этого тяжело и тоскливо.

В понедельник вечером Крылов с Хориным улетали в Москву. Такое бывало редко, но обстоятельства требовали присутствия обоих. Вместе с ними улетали двое ведущих специалистов.
Во вторник начиналась конференция, организованная для стран Восточной Европы в рамках международной осенней выставки новых технологий.
В конце рабочего дня в кабинете Крылова раздался неожиданный телефонный звонок.
— Добрый день, — поздоровались с ним. Костя сразу узнал Светланин голос.
— Привет, — ответил он спокойно.
— Костя, это я, — чувствовалось, что женщина не знает, с чего начать разговор. — Светлана.
— Я понял, — равнодушно произнес Костя.
— Думаю, ты уже знаешь, что я виделась с Олегом. И знаешь, как все произошло. Так вот, я хотела объяснить…
— Зачем? Разве это что-то изменит? Все уже случилось.
— Я надеюсь, что изменит… Тебе очень повезло, Костя.
— В чем? — усмехнувшись, спросил он.
— В том, что ты встретил такого человека, как Анна. Я общалась с ней лишь дважды, но должна сказать…
— Интересно, интересно, — перебил ее Крылов. — Никогда не слышал от тебя таких слов о другой женщине. Так чем она тебе понравилась? Впрочем, можешь не говорить. Я сам все скажу: необыкновенная, умная, интересная, принципиальная. Я все это уже слышал от других. Только объясни мне, пожалуйста, как можно настолько вмешиваться в чужую жизнь? Ведь она не имеет никакого отношения к тому, что произошло раньше!
— Костя, — Светлана почувствовала, что Крылов начинает заводиться от собственных слов, и попыталась снова вернуть разговор в спокойное русло. — Не говори, пожалуйста, о нас в третьем лице. Есть ты и я. И наша проблема, которую попытался помочь разрешить третий человек. И поверь мне, лишь потому, что ты и Олег ей небезразличны.
Крылов молча слушал.
— Она лишь попыталась помочь всем нам взглянуть на все по-другому… Не каждый обладает такой смелостью. Если бы я не улетала, думаю, все было бы иначе, и ты бы сам принял такое решение. Алло, ты меня слышишь?
— Да. Слышу.
— Посмотри вокруг и ответь честно: что изменилось оттого, что мы встретились с Олегом? Что разрушилось?
«Только мои отношения с Анной, — сразу подумал Костя. — А это немало».
— Жаль, что вы оба страдаете из-за меня. Прости меня. Только… спасибо тебе, — вздохнула Светлана.
— А мне за что? — удивился Крылов, не ожидая таких слов.
— За то, что у меня благодаря тебе растет такой замечательный сын. Пусть даже очень далеко. И мне спокойно оттого, что он рядом с тобой. Ведь ты его любишь не меньше, чем я.
У Кости перехватило дыхание. Он внезапно признал, что до сих пор Олег был скорее яблоком раздора, мести и желания наказать. А на самом деле…
Он тряхнул головой, все еще не веря словам Светланы.
— Ты это серьезно?
— Да, — подтвердила она. — Знаешь, я давно так хорошо не спала. И не улыбалась по утрам. А всего лишь час с ним пообщалась. Олег все больше становится похожим на тебя. Твоя улыбка, твой взгляд. И еще… Он очень добрый.
— А я? Мне именно этого не хватает? — задумчиво спросил Костя, ловя себя на мысли, что впервые разговаривает с бывшей женой без чувства былой обиды, как с хорошим приятелем.
— Нет. Ты тоже был очень добрый. То, что происходит с тобой сейчас, знаю, пройдет. Уже проходит. Прости, пожалуйста, я понимаю, что в этом есть и моя вина. Только…
— Только что?
— Я поняла, Анна не знает, каким ты можешь быть.
— Как быстро вы успели найти общий язык, — снова усмехнулся Костя.
— Ничего удивительного, — снова вздохнула Светлана. — Нас с ней объединяют одни и те же люди. Вот и все, что я хотела сказать. До свидания. Костя. Всего вам хорошего.
— Подожди, — остановил ее Крылов и сам с трудом поверил в то, что сказал дальше: — Если хочешь иногда пообщаться с Олегом, можешь позвонить домой. Я предупрежу Сашу.
— Правда?! — не удержавшись, воскликнула женщина. — Спасибо, Костя. Я догадываюсь, чего тебе стоило это решение. И еще. Знаешь, эта девушка поистине творит чудеса.
— Я их сам творю, — не согласился Крылов.
— Конечно, сам, — согласилась Светлана. — И все же передай ей от меня привет. До свидания.
— До свидания.
«Ну, вот. Всем хорошо». Он взглянул на часы: пора было ехать в аэропорт.

 
Марина
Марина
Число: Среда, 22-Августа-2007, 23:36:48 | Ответ # 48
Хозяйка
 Админчик
Сообщений: 28968
Награды: 27 +
Репутация: 19
 Страна: Германия
Город: Бремен
 Я Offline
С нами: 24-Ноября-2006
 
Но не всем на самом деле было хорошо. Анне было очень плохо. Все десять дней, прошедшие с той памятной субботы.
Тогда, отъехав от ресторана двести метров, она поняла, что не в состоянии вести машину и, прижавшись к обочине, закрыв глаза, просидела в ней, не двигаясь, долгое время. Затем, словно очнувшись, сообразила, что нужно забрать Катю до возвращения Крылова, и рванула с места.
Она не плакала в эти дни и не смеялась. Она была никакая. Автоматически отвечала на вопросы, задавала их, но никаких эмоций при этом не выражала. Время для нее будто бы остановилось. Или она сама выпала из времени.
Даже на работе — при кажущейся внешней улыбчивости — все это было лишь игрой.

В понедельник вечером позвонил Роберт Балайзер. То, что он собирается в Москву, Анна знала. Ей постоянно названивали то Джессика, то сам Роберт.
— Как дела, Анна? — спросил он.
— Спасибо. Неплохо.
— А Катя? Школа?
— Тоже хорошо. Ей нравится учиться.
— Прекрасно. А не хотели бы вы приехать в Москву? На выходные. Джессика также прилетит в пятницу, — как бы между прочим предложил Роберт.
На самом деле это был хорошо продуманный план. И если бы Анна ему отказала, пришел бы черед дочери уговаривать подругу.
— А почему бы и нет? — неожиданно согласилась Анна. — Катя еще ни разу в Москве не была. И Джессику хочется увидеть.
— Вот и хорошо. Гостиницу я завтра закажу, — обрадовался Балайзер. — Когда вы будете?
— Мы поездом поедем. Еще не уверена, каким именно, но обязательно тем, что отправляется вечером, после работы. Завтра заеду в кассы.
— То есть утром в субботу вы будете в Москве? — уточнил он.
— Да.
— Хорошо, я позвоню завтра, узнаю, в котором часу вас встречать. О’кей?
— О’кей, — ответила Анна.
Она чувствовала, что ей нужно куда-то вырваться из замкнутого круга. Предложение съездить развеяться в Москву было очень кстати.

Назавтра она купила билеты. Даже настроение немного поднялось. Во всяком случае, она от души посмеялась на работе, когда Смыслов подсунул забавную газетную статью.
«А может, мне так легко оттого, что Кости нет поблизости? Знаю, что он далеко, и не мучаюсь, что не могу подойти к нему? — думала она, возвращаясь вечером домой. — Господи, до чего же он меня довел? Сколько можно жить с оглядкой на этого человека? Один раз удалось выдавить из своего сознания раба, чтобы, раскаиваясь в содеянном, впустить этого же раба обратно. Кто мог подумать раньше, что стану такой безвольной?»
Но поездка чуть было не сорвалась. Вернувшись чуть раньше с работы в пятницу, они с Катей долго не могли открыть дверь в квартиру. Заело замок. По правде говоря, его давно надо было поменять, но, как бывает часто, все откладывалось на потом. Как говорится, пока жареный петух не клюнет.
Полупьяный к этому времени жэковский слесарь, которого с трудом разыскала Анна, ничего лучшего не предложил, как взломать дверь. Попросив денег якобы на новый замок, он бесследно исчез, не вернувшись обратно.
Анна металась по квартире, не зная, что предпринять. Внезапно ее осенило. Позвонить Артюхину! Только он сможет помочь. За время, прошедшее после весенней истории, они несколько раз разговаривали по телефону, но не виделись. Дважды он передавал приглашения навестить их, посмотреть на дочь, но Анне было не очень удобно появляться на глаза Татьяне. К тому же, как специально, приглашали именно в те дни, когда уже что-то было спланировано с Костей.
Со слезами объяснив по телефону Владимиру Анатольевичу свою беду, она услышала то, что ожидала. Успокоив ее, он сказал, что пошлет на помощь своих ребят, а подумав, вызвался сам довезти ее с Катей на вокзал. Он давно не видел Анну, и это был хороший повод встретиться.

Артюхин заметил эту девушку около четырех лет назад. В старом здании одного из корпусов Академии наук арендовали помещения многие фирмы. В путанице этажей и коридоров было довольно сложно с кем-то познакомиться. Чаще всего это происходило на парковке или в лифте.
Вот так он и обратил внимание на симпатичную девушку, часто выходившую с ним на одном этаже. Стали здороваться, обмениваться ничего не значащими фразами. Странно, он, генеральный директор крупной сети компаний, до этого никогда и ни с кем не знакомился таким образом. Чем привлекла она его — он, пожалуй, не смог бы ответить однозначно и сейчас. Лучистыми глазами, приятной улыбкой, тембром голоса? Или непосредственностью поведения?
Как бы то ни было, он стал ждать этих случайных встреч. Несколько раз разговор не заканчивался после того, как они покидали лифт, а продолжался в коридоре. На его предложения продолжить беседу у него в офисе, как правило, следовал вежливый отказ. Совершенно несложно было узнать, что представляла собой фирма, в которой работала Анна. Арабы, попавшие сюда во времена Советского Союза, с помощью родственников, оставшихся на родине, пытались наладить свой нелегальный бизнес по продаже сигарет и спиртного.
Узнав об этом, он сразу предложил Анне перейти к нему. Хотя та никогда не делилась с ним подробностями о своей работе, Артюхин чувствовал, что ей там приходится несладко. Несколько раз он ловил в ее глазах такую грусть, что ему очень хотелось просто прижать ее к себе и погладить по голове.
Постепенно он узнал, что у девушки недавно умерла бабушка, вырастившая ее, начались проблемы с мужем, на руках маленькая дочь. И все равно она продолжала улыбаться, всем своим видом говоря, что у нее все хорошо. Он снова предложил работу в своей компании. На этот раз она уже не отказывалась, лишь ответила, что подумает.
Ну а после того, как у ее работодателей начались криминальные разборки, она сама попросила помощи у Артюхина. Только тогда он смог до конца понять, в каком тяжелом положении она находилась в последнее время: без денег — зарплату ей задолжали за несколько месяцев, без мужской поддержки, да еще один на один с бандитами.
Приложив все свои силы, авторитет и влияние, заплатив кому надо, он просто вырвал ее из безвыходной ситуации. О многом из того, что ему пришлось тогда сделать для Анны, никто и не догадывался.
Несколько месяцев, совпавших с его частыми командировками, они виделись редко. К тому же теперь он был для нее не просто случайный попутчик в лифте. Все изменилось, когда на одной из планерок он услышал хвалебные отзывы о Кругловой.
Вновь ею заинтересовавшись, Артюхин перевел Анну в отдел, который занимался транспортом, таможней и разными другими экстренными делами, сыпавшимися на него будто из рога изобилия. Его бизнес продолжал набирать обороты, хотя условия для его развития непрерывно ухудшались. Артюхин помнил о непростом прошлом девушки, и по его просьбе ей поручались только те дела, которые не требовали даже малой доли риска.
Жесткий, а порой и жестокий в отношении с подчиненными, почитавший до этого лишь двух женщин в мире — недавно умершую мать и жену, именем которой были названы несколько дочерних фирм, он был удивительно мягок, непривычно снисходителен и улыбчив в общении с Анной. Очень скоро это заметили многие. Слухи, по-видимому, дошли и до Татьяны.
Но не зря Артюхин считал свою жену одной из самых умных женщин в мире. Она никогда не пыталась выяснить действительную причину его отношения к девушке. Лишь сильнее окружив его теплотой и заботой, лишь добавив радушия в их и без того уютный дом, она, казалось, любила его еще сильнее.
А он разрывался между двумя чувствами: уважением к своей жене, которой просто не мог доставить никакой боли, и яркой влюбленностью к удивительной девушке.
И одна только Анна не понимала истинного положения вещей.

— Ба! — воскликнул Бронкс, войдя первым в тамбур и осматривая прислоненную к стене дверь. — Кто ж так ломает? Ее теперь только на дрова!
— Что же делать? — совсем расстроилась Анна. — У нас поезд через сорок минут.
— А вы езжайте, не волнуйтесь, — непонятно кому ответил Бронкс: то ли Артюхину, то ли Анне. — Сейчас мы ее на место повесим, кто-нибудь из ребят переночует, а завтра новую дверь купим и установим. Ключи к возвращению поезда подвезем. Только номер вагона скажите, а за остальное не беспокойтесь.
— Правда? — обрадовалась Анна и взглянула на Владимира Анатольевича.
— Раз говорит, значит, сделает, — подтвердил тот. — Давай собирайтесь быстрее, а то точно не поедете никуда. Опоздаете.
«Прав был Крылов, — подумал он, добродушно наблюдая за Анной. — Ну не может человек жить без приключений! Ей уезжать, а у нее замок заело. Анекдот, да и только».
— Вот ключи, — протянула она и, поняв всю нелепость их необходимости, смущенно улыбнулась.
— Пошли, чудо с косичками, — то ли Анне, то ли Кате предложил Владимир Анатольевич.
Выходя из лифта, они нос к носу столкнулись с Ритой. Та не поверила своим глазам, когда вслед за обеими Кругловыми вышел сначала Бронкс, которого она видела раньше, а за ним Артюхин. Двое ребят сбегали следом по лестнице. «Во дает! — подумала она. — И чего мужики на бабу как мухи липнут? Да еще один круче другого!»
«Но раз Артюхин здесь, то, может, Крылов освободился?» — вдруг осенило Риту.

Костя вернулся домой в пятницу поздно вечером. Несмотря за занятость и суету, сопутствующую таким конференциям, в мыслях он постоянно возвращался к последней конфликтной ситуации с Анной, к разговору со Светланой и выяснению истинного положения вещей с Сашей и Олегом. Более того, оценивая увиденное на выставке, он словно слышал смешливо-восторженный комментарий Анны, хотя ее и не было рядом.
И еще. Он постоянно ловил себя на мысли, что рука непроизвольно тянется к телефону: он действительно хочет услышать ее голос, но… Усилием воли себя останавливал. Иногда в последний момент.
«Что это? — думал Костя во время обратного перепета в Минск. — Неужели это проникло в меня так глубоко, что я никак не могу выбросить ее из головы? Если бы она подождала еще пару дней, все могло бы сложиться совсем иначе. Или если бы я сказал о своем решении до отъезда».
Зайдя в свою комнату, он первым делом по привычке взглянул на Анины окна. В одном горел свет. Костя долго стоял в темноте, борясь с желанием побежать туда прямо сейчас и, несмотря ни на что, просто прижать ее к себе, ни о чем не спрашивая. Ведь смог же он забыть историю с Артюхиным, заставил себя поверить, что все было именно так!
«Нет, не могу, — тут же отсекал он сам себе путь. — Почему она проигнорировала мое мнение? Почему в течение двух недель не нашла повода подойти, извиниться в конце концов! Да еще сказала, что ошиблась. Тогда…»
Он очень хорошо помнил все слова, сказанные Анной в Праге. Но не мог забыть и сказанные в ресторане.

Роберт побаивался того, как Анна воспримет известие о том, что именно он и был тем самым американцем, из-за которого много лет назад у ее родителей возникли проблемы.
Была еще одна причина, которая мучила его всю жизнь. Он не мог себе простить, что не был настойчив в попытках уговорить Гуровых покинуть вместе страну, неожиданно ставшую опасной, на присланном посольством США вертолете.

…Трехмесячное знакомство постепенно переросло в крепкую дружбу. Джессика старалась ни на шаг не отходить от Катерины. Она больше не скучала, если Роберт отлучался на какое-то время, и под одобрительный смех Гуровых читала ему перед отъездами лекцию о том, что надо мыть руки перед едой, пользоваться обеззараживающими таблетками и т. д.
После того как они практически перебрались жить в госпиталь, девочка старалась хоть чем-то помочь персоналу: подносила лекарства, кормила больных с ложечки, даже пыталась устраивать концерты.
Постепенно персонал госпиталя так сильно привязался к ребенку, а она ощущала столько любви и ласки со всех сторон, что ее маленькое сердечко оттаяло, она стала реже плакать, вспоминая мать. Все чаще в палаточном городке слышался ее смех.
После рассказов Катерины об их дочери, оставшейся на родине, к которой она вначале относилась по-детски ревниво, Джессика стала уговаривать отца поехать в гости к Гуровым. Наблюдая за теплыми отношениями взрослых, она решила для себя, что обязательно подружится с далекой девочкой Аней, у которой такие добрые мама и папа.
…В течение последней недели до госпиталя доходили слухи о конфликтах, разгоревшихся с новой силой в районе близкой границы. Затем стали поступать первые раненые, а когда по ночам в госпитале стали слышны звуки выстрелов, появились первые серьезные опасения.
Посольство настойчиво слало указания всем подданным США покинуть район, приближенный к боевым действиям. Американцев в госпитале было около десяти человек. Но все они дружно игнорировали депеши, надеясь, что конфликт скоро исчерпает себя и жизнь вернется в прежнее русло.
Однажды утром всех разбудили звуки боя, гремевшего километрах в пяти. Те больные, что могли передвигаться самостоятельно, стали покидать госпиталь. Гуров, будучи заместителем главного врача, занялся срочной эвакуацией тяжелораненых, но сделать это оперативно было трудно. К госпиталю были приписаны три вполне новые машины. Но, по-видимому, они были не слишком приспособлены к знойному климату и частенько ломались. Вот и сейчас одна из них стояла «на приколе».
Роберт, решивший на всякий случай с утра отвезти в гостиницу Джессику, захватил с собой трех раненых и часть документации госпиталя. Уже подъезжая к городу, он обратил внимание на военный вертолет, снижавшийся над центром. По пути заскочил в больницу и оставил раненых. Едва он подъехал к гостинице, как к нему обрадованно подбежали двое морских пехотинцев и без лишних слов вручили конверт.
Там находился лишь один лист с приказом немедленно покинуть город. В случае неповиновения морским пехотинцам разрешалось применить по отношению к нему силу. Роберту ничего не оставалось, как подчиниться.
Перегрузив документацию и уточнив, сколько американских граждан осталось в госпитале, командир пехотинцев приказал улетать.
Вертолет заходил на посадочную площадку со стороны невысоких гор. За те несколько часов, как Роберт покинул территорию госпиталя, многое изменилось. Сверху хорошо было видно, как совсем рядом рвались мины, поднимая клубы пыли.
Вертолетчики не глушили двигатель. Пехотинцы спрыгнули на землю и рассыпались в поисках нужных людей. В лагере царил хаос. Роберт, оставив Джессику на попечение одного из военных, бросился искать Гуровых.
Первой ему попалась на глаза Катерина. С растрепанными волосами и в сером от пыли и копоти халате, она высоко в руках держала капельницу, помогая погрузить носилки с раненым на грузовик.
— Катя, Катя, вы должны улетать отсюда немедленно! Где Николай? В вертолете есть места.
Женщина, казалось, не слышала его слов. Подождав, пока закрыли борт и машина отъехала, она повернулась к Роберту и спокойно ответила:
— Ты должен увезти Джессику. И сам немедленно улетай. Мы отсюда никуда не поедем. Это наш долг, наша работа.
— Какой долг? — не выдержав, заорал Роберт. — Ты что, не понимаешь, что это дикари! Им все равно, кому вы пытаетесь помочь. Для них существуют только интересы их племени! Где Николай?
— Он в операционной, — уже мягче ответила Катерина и попыталась разъяснить ситуацию: — Роберт, мы тебе очень благодарны за все, но, пойми, мы не можем улететь с вами по многим причинам. Дело не только в раненых. Кому-то не понравилась наша с тобой дружба. Неделю назад нам сообщили, что принято решение нас отозвать. Им нужно только время, чтобы замену подготовить. Нам не хотелось тебя расстраивать, ты не виноват. Мы любим тебя с Джессикой всем сердцем…
— К черту решение, к черту вашу дурацкую страну, где людям запрещают даже дружить! — вновь стал кричать Роберт, схватив женщину за руку.

 
Марина
Марина
Число: Среда, 22-Августа-2007, 23:39:17 | Ответ # 49
Хозяйка
 Админчик
Сообщений: 28968
Награды: 27 +
Репутация: 19
 Страна: Германия
Город: Бремен
 Я Offline
С нами: 24-Ноября-2006
 
Катя беспомощно оглянулась. Балайзер был неумолим. В этот момент из палатки, служившей операционной, вышел Николай. Его халат был забрызган кровью. Усталые глаза, казалось, ничего не выражали. Заметив рядом с женой Роберта, он встревоженно спросил:
— Где Джессика? Почему ты ее оставил?
— Она в вертолете. Я хочу забрать вас с собой, — при этих словах Балайзер схватил за рукав Николая.
— Спасибо, — взглянув на жену, ответил тот. — Ты настоящий друг. Но мы уже все решили, — Гуров мягко отстранил его руку и прижал к себе Катерину.
Роберт, опустив плечи, стоял рядом. В его глазах показались слезы. Он понял, что никакие уговоры не заставят их уехать отсюда. Единственное, что он мог сделать, просто обнять их. Так они стояли с минуту.
Морские пехотинцы кричали и жестами призывали Балайзера обратно к вертолету.
— Я могу что-то для вас сделать?
Николай с Катей переглянулись. Затем Гуров достал из внутреннего кармана документы и, переложив их, нашел фотографию, которую Роберт видел раньше. На ней были запечатлены солнечный летний день, парк, счастливые Катя и Николай со смеющейся девочкой на руках. Быстро найдя в кармане карандаш, Николай стал что-то писать на обратной стороне.
— Здесь адрес. Два адреса, на всякий случай. Дочку зовут Аня, мы тебе рассказывали. Если с нами что-то случится, ну, понимаешь. .. — он не договорил до конца.
Прямо за палаткой грохнул взрыв. Откуда-то выскочили пехотинцы и, оттолкнув Гуровых от Роберта, силой потащили его к вертолету.
— Позаботься об Ане, — прокричал вслед Николай, прикрывая собой от ветра хрупкую фигуру женщины.
Вертолет оторвался от земли. Сверху было хорошо видно, что бой шел уже на территории госпиталя.
— Я обязательно найду вашу девочку, . — как клятву произнес Роберт, крепко прижав к себе Джессику.
В тот же день Балайзер с дочерью вместе с сотрудниками посольства прямым рейсом были эвакуированы в Лондон, а оттуда — в Штаты. Гуровых он больше никогда не видел. По информации, передаваемой всеми телевизионными каналами, госпиталь вместе с оставшимся медперсоналом был полностью уничтожен.

— Ну вот, Аня, и прибыли. Катерина, устала за целый день? — ласково спросил Роберт девочку, впервые назвав ее по имени так, как когда-то звал ее бабушку, и погладил по головке.
— Нет, не устала. Мам, можно я еще мультики посмотрю в своей комнате?
Роберт поселил их в шикарных апартаментах, в хорошей даже до европейским меркам гостинице с видом на Кремль. Два соседних номера занимали сам Балайзер и прилетевшая днем раньше Джессика.
— Катенька, уже десять часов. Пора ложиться спать, — напомнила Анна.
— Мамочка, я лягу в кровать и немножечко посмотрю мультики. Пожалуйста, — стала упрашивать Катя.
— Ну, хорошо, — согласилась Анна. — Только немножечко. Обрадованная девочка вприпрыжку ускакала в другую комнату. В комнате повисла пауза. Никто не знал, с чего начать разговор. Анна, практически не спавшая ночью в поезде, чувствовала жуткую усталость. К тому же целый день, проведенный на экскурсии по городу, был достаточно утомительным, несмотря на множество интересных впечатлений. Честно говоря, ей просто хотелось спать.
Роберта и Джессику угнетало другое. Они готовились к серьезному разговору с Анной, но, как это иногда бывает в самый ответственный момент, никак не могли на него решиться.
— Я вернусь через минуту, — наконец сказал Балайзер, незаметно дав дочери знак рукой.
— Да-да, — автоматически ответила Анна.
— Ты помнишь, весной в Минске я рассказывала тебе, что мы с отцом тоже были в Африке?
— Да, — подтвердила Анна.
— Так вот, — Джессика оглянулась на дверь в ожидании отца. — Так вот, это было в то же время, когда там были твои родители.
— Да, я помню, — она никак не могла понять, к чему этот разговор о родителях. — Роберт говорил об этом в Киеве. Но вы были в другом месте.
В комнату вернулся Балайзер, что-то держа в руках. Он слышал последние слова Анны.
— Я не сказал тогда всей правды, — произнес он, присев рядом с Джессикой напротив Анны.
— Какой правды? — удивилась она.
— Мы были в той же стране, где и твои родители, — медленно ответил Балайзер. — В том же городе и… в том же госпитале. Анна недоуменно посмотрела на Джессику и Роберта.
— Это правда? Вы не ошибаетесь? — недоверчиво уточнила она.
— Нет, к счастью или к сожалению, нет. Помнишь, тебе рассказывали, что твои родители там подружились с американцем и из-за этого их собирались отозвать?
— Да, — та нахмурила лоб, припоминая. — Но не успели. И вывезти вовремя не успели.
— Правильно. Так вот, этим американцем был я. И я разговаривал с ними последним, предлагая улететь с нами на вертолете. Только они отказались.
Анна изумленно и недоверчиво посмотрела на Балайзера. Роберт замолчал. Он, как наяву, вновь увидел себя с Джессикой в поднимавшемся с земли вертолете и обнявшихся Гуровых, будто пытавшихся защитить друг друга. Или прощавшихся? На его глазах показались слезы.
— В доказательство, что все это правда — вот, — он протянул Анне потрепанную по краям черно-белую фотографию.
Анна взяла ее дрожащими руками. Она узнала родителей и маленькую себя. Но такого снимка в семейном архиве она не помнила. Хотя были похожие, видимо, сделанные в тот же день.
Анна перевернула фотографию и увидела полустертую надпись.
— Что здесь было написано? — попыталась она прочитать.
— Туркеневич Анастасия Ивановна, Аня, — стал по памяти перечислять Роберт. — И два адреса. Тот, где жила бабушка, и тот, где ты жила с родителями до их отъезда.
— И что это значит? — оторвала она взгляд от снимка.
— Я обещал им тебя найти, — посмотрел ей прямо в глаза Балайзер и добавил: — И я это сделал.
В комнате вновь установилась тишина. Первой молчание нарушила Анна:
— Расскажите, как это было.
Начав долгую историю, произошедшую около двадцати пяти лет назад, Роберт закончил рассказ далеко за полночь, полностью прояснив для Анны последний период жизни родителей.
— А почему вы не пытались разыскать меня раньше? — все еще недоверчиво спросила она.
— Мы искали. И не один раз. Пока через посольство не передали вот это.
Роберт протянул ей потертый конверт, подписанный знаковым почерком.
«Уважаемый господин Балайзер! — было написано бабушкиной рукой. — Ваше настойчивое желание и стремление познакомиться с нами только добавляет горя в наше и без того тяжелое состояние. Прошу Вас впредь не беспокоить нашу семью и не искать с нами встречи. Анастасия Ивановна Туркеневич».
Анна опустила письмо и заплакала. Бедная бабушка! Не может быть, чтобы она не желала увидеться с людьми, знавшими так много о последних днях жизни мамы и папы. Но кто бы ей позволил это в то время!
— Я понял, почему было написано такое письмо. Поэтому прекратил поиски. На время. Сама судьба помогла нам найти тебя. Осталось немного. Я обещал родителям заботиться о тебе, поэтому предлагаю вам с Катей переехать в Штаты, — закончил Роберт и добавил: — Понимаю, тебе будет непросто принять наше предложение, но, что бы ты ни решила, отныне знай, что вы с дочерью не одни в этом мире.
При этих словах он обнял Анну. С другой стороны ее обняла Джессика. Многое из откровенного рассказа отца она тоже слышала впервые. Особенно то, что касалось ее мамы. Норы.
— Как там Катя? — вспомнила Анна.
— Спит, — ответила Джессика. — Я выключила у нее в комнате телевизор и погасила свет.
— Странно, — удивилась Анна. — Я даже не заметила.
— Ничего удивительного, — произнес Балайзер. — От того, что ты сегодня узнала, у любого голова пойдет кругом. Мы не ждем твоего ответа прямо сейчас, но, если ты решишь, можешь позвонить в любое время. Этим сразу займутся мои люди. Дело не потребует много времени. В крайнем случае, вы приедете по гостевой визе, а там все уладим.
— Затем, взглянув на пепельницу, полную окурков, он, улыбнувшись, добавил:
— Теперь за это я буду ругать двоих.
— Папочка у нас стал редким занудой после того, как бросил курить, — тихо произнесла на ухо Анне Джессика. — Но вместе мы его перевоспитаем.
— Тогда мы объединимся с Катей, — отпарировал Роберт. Слушая эту легкую перебранку, Анна впервые улыбнулась. «Какие они замечательные люди, — подумала она. — И теперь, когда все стало ясно, я понимаю заботу Балайзера обо мне. Но как рассказать обо всем Косте?»
Первая же мысль, пришедшая ей в голову после рассказа, была о нем.
— Спасибо, — ответила она. — Спасибо вам большое от меня и от… от родителей. Но я не могу сейчас ничего вам ответить. Слишком многое на сегодняшний день связывает меня с Минском.
— Я понимаю, — Роберт, наслышанный от Джессики о ее отношениях с Крыловым, и не ждал другого ответа.
Но не ждал и откровений, почему она не может уехать. Слишком большая дистанция пока между ними. Даже родная дочь не всегда доверяет ему свои сердечные тайны.
— Я понимаю, — повторил он. — Но мы будем надеяться.

В то же самое время, когда в Москве начинал свой рассказ Балайзер, Костя, вернувшись из спортивного зала, бросил очередной тоскливый взгляд через школьный стадион и, уступив неведомой силе, быстро стал снова одеваться. Саша, проводив его взглядом, ничего не спросила и ничего не сказала вдогонку.
Выйдя из подъезда, он завернул за угол школы, перекрывавшей ему обзор, и, вновь взглянув на окна Аниной квартиры, заметил, что в них больше нет света.
«Так рано легли спать? — подумал он, прибавляя шаг. — Не похоже на Анну».
Подойдя ближе. Костя заметил, как от дома отъехали две машины. То, как они были освещены и как выезжали, что-то ему напомнило. Он быстро набрал код и поднялся на нужный этаж.
Дверь никто не открывал, хотя он нажимал на кнопку звонка добрых пять минут. Он даже слышал его приглушенный звук.
Наконец внутренняя дверь открылась. Затем стал поворачиваться замок внешней. Костя перевел дыхание в ожидании увидеть на пороге Анну. Но это была Рита.
— Привет, — небрежно бросила она. — Зря звонишь. Никого нет.
— А где они? — не понял Крылов.
— Проходи, расскажу, — ответила Рита, распахнув дверь в свою квартиру.
Потоптавшись на месте, боясь подвоха, тот нерешительно вошел.
— О том, где они, лучше спросить у Артюхина, — как бы между прочим добавила девушка, защелкнув за Костей замок. Тот непонимающе посмотрел на нее.
— Ты проходи на кухню, я расскажу все, что знаю и думаю по этому поводу.
Костя, помня расположение комнат, послушно проследовал на кухню.
— Дверь, заметил, ей поменяли? Только что уехали, — присев на стул напротив кухонного дивана, где разместился Крылов, Рита закурила.
— Люди Артюхина меняли, — как бы между прочим заметила она. — А Анна с Катей вчера куда-то укатили. Вместе с тем же Владимиром Анатольевичем, если мне не изменяет память.
— Но я вчера видел свет в окне, — не поверил Костя.
— Так здесь кто-то из охраны ночевал. Дверь-то была высажена, замок сломан. Опять, наверно, к ней рвался, как в прошлый раз. Только сейчас достиг результата.
— А что было в прошлый раз? — после молчания спросил Крылов.
— Ну как — что? Что обычно. Работали вместе, он у нее начальником был. Как ты, — провела аналогию девушка. — Стали встречаться, а тут жена вмешалась. Артюхин уж чуть было к Анне не ушел, чуть семью из-за нее не бросил. А жена-то взяла да и забеременела. — Рита, наблюдая, какую реакцию произвели на Крылова ее слова, добавила: — Первой. Вот тому и пришлось выбирать. Ну, Анну он уволил, а с женой в Америку укатил.
— А почему он к ней рвался? — пытаясь выстроить логическую цепочку, Костя уловил несоответствие.
— Ну, не знаю. Пьяный, может, был. Хотел чего. Или она хотела чего-то от него. Не знаю. Анна всегда что-то недоговаривала, — выкрутилась она.
Повисла пауза. Крылов хмурился все сильнее.
— А вообще она очень целеустремленная, — насмешливо произнесла Рита, загасив сигарету. — Не получилось с Артюхиным, появился ты. Стало не клеиться с тобой, вновь вернула Артюхина. Молодец! Так она с ним и через океан укатит. А там найдет кого покруче. Миллиардера какого-нибудь.
«Балайзера, например», — непроизвольно добавил Костя. Ему стало душно, и он потянул ворот джемпера.
— Я еще тогда, весной, хотела тебя предупредить. Да потом подумала: все равно не поверишь. А подругу терять жалко. Так она сама от меня отгородилась, боялась, наверно, что знаю о ней много.
Последние слова Риты до Кости долетали как в тумане.
«Так вот в чем дело. Вот почему она старалась ничего не рассказывать про Артюхина. Не удалось забеременеть первой. И со мной не удалось. Таблетки в Праге — бутафория. Цель оправдывает средства. Но как можно было так поступить со мной?» — нестерпимая боль, обида, гнев росли в нем, зашкаливая все мыслимые пределы.
Тут до него вновь стали доходить слова девушки.
— И что в ней все мужики находят, не пойму? Внешность совершенно обычная. Все остальное тоже. А летят как мухи на мед. Думаю, что, когда и у арабов работала, не все было чисто, правда…
— За что ты ее так не любишь? — неожиданно спросил Костя. Рита, оторопев от такого вопроса, замолчала.
— Ты же ее ненавидишь, — уже утвердительно повторил Костя. — Только запомни: тот, кто первым приносит плохие вести, всегда бывает наказан.
При этих словах Крылов встал и направился к двери.
— Ты куда? — бросилась вслед Рита. — Я ведь как лучше хотела. Чтобы ты все узнал. Я ведь для тебя старалась, не уходи!
Не слушая ее. Костя открыл замок, вышел в тамбур и, бросив взгляд в сторону квартиры Анны, тут же открыл дверь на площадку, громко хлопнув ею на прощание.

 
Марина
Марина
Число: Среда, 22-Августа-2007, 23:39:37 | Ответ # 50
Хозяйка
 Админчик
Сообщений: 28968
Награды: 27 +
Репутация: 19
 Страна: Германия
Город: Бремен
 Я Offline
С нами: 24-Ноября-2006
 
На вокзале в Минске Анну с Катей встретил человек Артюхина, передал ключи и предложил подвезти до дома. В который раз она мысленно поблагодарила Владимира Анатольевича за помощь.
Она успела подвезти Катюшу в гимназию к началу занятий и даже не опоздала на работу. Ведя машину, она, чувствуя как непросто сегодня сконцентрироваться в транспортном потоке, старалась двигаться в среднем ряду и никуда не высовываться. После всего, что она услышала в Москве, после трех практически бессонных ночей, гудела голова. Не помогла даже лошадиная доза спешно выпитого кофе.
«Я должна обо всем рассказать Косте. Несмотря на все, что нас разделило в последнее время. Хотя бы потому, что это Роберт Балайзер. Остается только одно — заставить его принять меня и уговорить выслушать», — Анна непроизвольно закусила губу, раздумывая над тем, как лучше встретиться с Крыловым.
Неожиданно справа на высокой скорости ее обошла белая «Volvo». Краем глаза она успела заметить за рулем Константина Петровича.
«С ума сошел! — подумала Анна. — Куда так несется?»
Машина проскочила практически на красный сигнал светофора и умчалась вперед.
Через пару светофоров, перед площадью Бангалор, на пути была большая пробка. «Скорее всего, авария», — тут же похолодело у нее в груди. Так оно и было. Медленно проехав вдоль вереницы из шести столкнувшихся машин, Анна облегченно вздохнула. Машины Крылова, к счастью, среди них не было.

Костя медленно въехал во двор. Сердце продолжало гулко стучать, пульсацией отдаваясь в висках. Пять минут назад он едва не въехал в хвост кавалькады столкнувшихся машин и, не успевая резко затормозить, круто повернул в сторону. Случайность, что справа не было машины. Оставшуюся часть пути он ехал медленно. Аварийная ситуация на дороге привела его в чувство.
Вчера он вернулся домой под утро. Впрочем, как — не помнил. Выскочив из квартиры Риты, он поймал такси и поехал в ночной клуб, владельцами которого были его хорошие знакомые. Трезво мыслить он перестал уже через час. Дальше — больше. В памяти осталась картинка: стройные девушки, как бы случайно выстроившиеся в несколько шеренг и лениво двигавшиеся в такт мелодии. Потом кто-то сидел и смеялся с ним рядом, у него на коленях. Тут же возникали довольные лица хозяев клуба, вместе они куда-то переходили, в какой-то гостиничный номер, голое девичье тело рядом и откупоренная бутылка коньяка на тумбочке, из которой он прихлебывал. И все… Провал.
Проведя целый день в постели, он то забывался кошмарным сном, то просыпался от дикой головной боли. Принимая из Сашиных рук обезболивающие, он понимал, что другая боль — боль уязвленной гордости и самолюбия, возникшая в субботу, — не поддается никаким лекарствам и не отпускает.
Утром, рванув от дома, резко нажав на педаль газа, он пытался убежать и от нее.
«Отвлечься, дышать ровно», — попытался он успокоить сам себя, припарковав машину.
Но не тут-то было! Едва он сделал несколько вдохов-выдохов как во двор въехала Анна. От одного ее вида у Крылова задрожали руки; сжав кулаки, чтобы унять дрожь, он оглянулся, схватил с заднего сиденья сумку с компьютером и выскочил из машины, на ходу нажимая кнопку сигнализации.
Анна, заметив взбегающего по ступенькам Крылова, бросилась было за ним следом, но, поняв, что все равно не догонит, замедлила шаг.
— Константин Петрович занят, — загородила ей дорогу Алла Ивановна. — Он никого не принимает, — и тихо добавила: — Не пойму, что с ним такое. Ты не знаешь, Аня?
— Не знаю, — ответила она, опустив глаза.
— Будто больной. Серый весь, синяки под глазами, — сокрушалась секретарша, направляясь к своему рабочему месту.
— Алла Ивановна, — попросила Анна. — Как только будет возможность к нему попасть, дайте мне знать, пожалуйста. У меня очень важная информация.
— Хорошо, — согласилась та. — Я передам ему.
— Заранее спасибо, — Анна побрела в свой кабинет.

— Алла Ивановна, Крылов еще не освободился? — спросила она по внутренней линии через час.
Секретарша замялась, не зная, что ответить. Когда она относила шефу в кабинет кофе, то передала просьбу Анны, на что Крылов, не отрывая взгляда от компьютера, ответил:
— Я принимаю всех, кроме Кругловой.
— Нет, — ответила она после заминки. — Он сегодня будет долго занят.
— Мне ненадолго, может, примет? — взмолилась Анна.
— Он сказал — нет, — и, поняв, что проговорилась, сочувствующе добавила: — Боюсь, что не смогу помочь, ты бы с ним в другом месте попробовала поговорить.
Ничего не ответив, Анна положила трубку.
— Привет самым красивым девушкам нашего офиса! — зычным голосом, как на демонстрации, проскандировал Смыслов.
Оглянувшись по сторонам, он понял, что в комнате никого, кроме Анны, нет.
— Ну, что ты грустишь? — совсем другим тоном спросил он, присев у ее стола. — Опять этот кровопийца?
— Володя, давай поговорим о чем-нибудь другом, — попросила она.
— А не хочу ни о чем другом. Сколько еще ты собираешься мучиться? — задал он совершенно безжалостный вопрос. — Ты хоть помнишь, что такое свобода?
— Володя, прошу тебя, прекрати, — оторвала она глаза от стола.
— Еще чего! Я… знаешь что, я лозунг напишу, здоровый такой — «Свободу Анне Кругловой!» И сбор подписей организую, — он забросил ногу за ногу, развалившись на стуле. — Хотя, боюсь, никто, кроме меня, не подпишется.
— Почему ты его не любишь? — тихо спросила Анна.
— А за что мне его любить? Шефа нужно уважать. Вот я его и уважал до поры до времени.
— Мне кажется, нельзя работать в коллективе и так рассуждать.
— Ничего не имею против коллектива. Единомышленники. Хотя, между нами, далеко не все любят шефа. Но уважают.
— Володя, мне неприятен этот разговор. Я не хочу больше ничего слушать! — не выдержала Анна, встав со стула.
— Хорошо. Не буду, — неожиданно согласился Смыслов и предложил: — Давай уйдем отсюда вместе.
Анна, собравшись покинуть кабинет, обернулась.
— Как уйдем? — не поняла она.
— Уйдем из фирмы. Я ведь классный программист, спроси кого хочешь. Устроимся в другое место, организуем в конце концов свое дело, да как угодно! — в запале воскликнул он. — Ты же рядом с ним погибаешь, разве я не вижу?
— А тебе-то что? — жестко спросила Анна.
— Не скажу. Ты все равно сейчас меня не услышишь, — ответил Володя и быстро вышел из кабинета, оставив Анну в одиночестве.
«Как раскалывается голова!» — снова почувствовала она боль и, приложив руки к вискам, закрыла глаза. — В одном Володя прав: так дальше продолжаться не может».
Она достала из сумки таблетку и запила стаканом минералки. Затем взяла чистый лист бумаги и ручку.
«Заявление», — вывела она крупными буквами.

— Костя, объясни, что происходит? — не выдержав, спросил Хорин. — Ты хоть замечаешь, что из-за ваших отношений всю компанию лихорадит! То тут, то там ловлю обрывки разговоров. На тебя смотреть больно. Анна сама не своя…
— Вот насчет Анны ты ошибаешься! — многозначительно произнес Крылов. — Она достигла небывалых высот, осуществив давно задуманный план.
— Какой план? — не понял Виктор.
— Какой? — Костя замолчал, затем, взглянув на друга, грустно заметил: — С Артюхиным она снова. Вот так.
— Как — с Артюхиным? — не поверил Хорин. Он почти ничего не знал об истории с Владимиром Анатольевичем, хотя, помня о встрече в аэропорту, время от времени задавался вопросом: что связывает Анну с этой достаточно одиозной персоной?
— При чем здесь он?
— При том, что Анна Николаевна Круглова, работая в свое время в известной тебе компании, чуть было не разрушила его семью. Дочь не вовремя решила родиться или жена умная оказалась. Ну, а сейчас… Старая любовь не ржавеет, — произнес он известную истину.
— Как ты об этом узнал? Ты уверен, что это правда? — не мог поверить Хорин.
— В субботу новую дверь в ее квартиру лицезрел. Артюхин, между прочим, поменял. И ее с дочкой куда-то увез. Видать, на weekend.
Виктор замолчал. Все, что он услышал, никак не укладывалось у него в голове. Не могли же они с Леной так обмануться? А Костя? Каково ему?
— А ты у нее спросил? Что она говорит?
— А что мне у нее спрашивать? Чем Владимир Анатольевич лучше Константина Петровича? Хотя ответ, предположим, ясен. Денег-то у первого побольше.
— Костя, ее не интересовали деньги, — отверг эту мысль Виктор.
— Слушай, как же тебе повезло, наивный ты наш, — усмехнулся Крылов. — Это вы с Леной вместе с нуля начинали. Только запомни, нет женщин, которые не думают о деньгах. Это я тебе точно говорю! Что ж она на мне остановилась, а не на Смыслове? С мозгами парень, но денег пока маловато. Думаешь, не вижу, как он вокруг нее увивается?
— Что в этом удивительного? Она интересная девушка, может любому понравиться. Нет, Костя, ты не прав, — отрицательно покрутил головой Хорин. — Ну не могла она так! Не верю! Сколько мне в свое время гадостей про Ленку говорили…
— А я верю! Все, — отрезал Крылов. — Уходи. Уйди, пожалуйста.
Не произнеся больше ни слова, Виктор вышел из кабинета. В коридоре он нерешительно посмотрел на дверь отдела проектирования, но, сделав несколько шагов вперед, повернулся и скрылся в своем кабинете.
В этот момент из двери появилась Анна с листом бумаги. Она быстро прошла мимо Аллы Ивановны и буквально бегом, боясь, что ее остановят, влетела в кабинет Крылова. Следом за ней бросилась секретарша.
— Константин Петрович… — начала Анна.
— Константин Петрович, я не виновата, — перебила ее на высокой ноте Алла Ивановна. — Я ее предупреждала, что вы заняты…
— Константин Петрович, мне нужно вам рассказать о том, что произошло в выходные, — взмолилась Анна. — Вам это необходимо знать.
— Алла Ивановна, вы плохо выполняете мои указания. Почему посторонние в моем кабинете? — повысил голос Крылов.
— Я не посторонняя. Я здесь работаю, — отпарировала Анна.
— С сегодняшнего дня вы здесь не работаете! — взорвался Константин Петрович. — Не офис, а черт знает что! Вон отсюда! Обе!
Покрасневшая Алла Ивановна пулей выскочила из кабинета. Анна же, застыв на секунду, усмехнулась и, подойдя к столу, протянула лист бумаги с заявлением.
— Что это? — отбросил он его в сторону.
— Хочу облегчить вам задачу меня уволить, — спокойно пояснила она.
— А, ну да, — бросил взгляд Крылов на лист. — Только мы это проходили. Старые трюки. Что-то новенькое придумать не получается? Или все запасы исчерпались обмороком? Хорошо, хоть второй этаж — из окна выпрыгнуть нельзя. Низковато… не поверю.
— Было бы из-за кого прыгать! — в тон ему ответила Круглова.
— Правильно, — ответил Костя. — Из-за дураков не прыгают. То ли дело Владимир Анатольевич! Сколько страсти: дверь взламывается, крутые парни сопровождают. А пока тот зреет, таким, как я, можно и лапшу на уши повесить! Вдруг там не выгорит так этот и пригодится! Мы ему ребенка родим, жаль, что с первого раза не получилось. Никуда не денется!
— Замолчи! — прервала его Анна. — Ты ничего не знаешь и не имеешь права так говорить!
— Я не имею права? — грозно ответил Костя, чувствуя, как в нем закипает гнев. — Ты мне рот не затыкай! Как это ты говорила? — припомнил он: — Я на своей территории! И будь добра уважать мои порядки!
Внезапно в его глазах что-то мелькнуло.
— Интересно, где вы с ним этим занимались? — задал он вопрос и сам же стал отвечать: — Дома у него? Нет, там любящая жена. У тебя дома — Катя. Остается — офис. Какая интересная мысль! Как все просто, не надо далеко ходить!
— Замолчи! — Анна вскочила с места, направляясь к выходу.
— А разве я разрешил уходить? — больно схватил он ее за руку и, первым подскочив к двери, защелкнул автоматический замок. — Что ты там прежде говорила про мою территорию? Сама рвалась в кабинет, как же могу отказать такой женщине! Даже после Артюхина!
— Не смей ко мне прикасаться! — выкрикнула Анна, дав ему свободной рукой жгучую пощечину и резко вырвав у оторопевшего Крылова другую.
— Ах, так! — гневно произнес он и, схватив Анну обеими руками, бросил на стоявшее в углу кресло. — Ах ты…
Анна резко оттолкнула его ногами и, вскочив, снова бросилась к двери. Костя успел поймать ее за пиджак, резко потянув на себя. В угол полетели вырванные «с мясом» пуговицы.
— Я буду кричать! — пригрозила Анна. В ответ Крылов буквально затолкал ее в потайную комнату, захлопнув за собой дверь.
— Здесь можешь кричать, — гневно выдохнул он, рванув на ней юбку. — Только никто не услышит! Здесь даже записать ничего нельзя.
Анна продолжала сражаться, все еще не веря в то, что он собирается сделать. До тех пор, пока не почувствовала, что ничего больше не в силах предпринять, ни одного движения. И, о Боже! Вопреки всем обстоятельствам сладострастная волна пронзила все ее тело…

— Ненавижу, — донесся до ее сознания сначала голос Крылова, затем хлопок закрывшейся двери.
Анна сползла на пол и разрыдалась.
Прошло не менее получаса, прежде чем она, ни на кого не глядя, появилась из кабинета Крылова. Все так же не поднимая головы и ни с кем не разговаривая, она неспешно собрала все свои вещи и вышла из офиса. Так же не торопясь сложила все в багажник и села за руль. Чувствуя спиной, что за ней наблюдает не одна пара любопытных глаз, завела машину, гордо подняла голову и, со слезами на глазах, которых никто не видел, выехала с парковки.
Крылов тоже наблюдал за ней из окна лестничной площадки между третьим и четвертым этажом, куда просто сбежал, желая скрыться от всех.
Неожиданно в кармане запищал телефон.
— Да, Саша, — ответил он, пробежав глазами номер.
— Костенька, я здесь в шкафах порядок наводила — ты же платки носовые часто в карманах оставляешь, — и решила пиджак в химчистку сдать от нового костюма. Какое-то непонятное пятно на лацкане. А там в кармане — коробочка. Вот я и не удержалась, открыла, — попыталась она оправдаться и восхищенно добавила: — Красота какая! Куда бы положить, чтоб не потерялась?
— Выбрось, — негромко ответил Крылов. — Куда хочешь. И чтобы к моему возвращению ее дома не было.
— Как? — оторопела Саша.
Но в трубке уже были слышны короткие гудки.

 
БЕСЕДКА » -=Литература, Лирика, Стихи, Притчи=- » Романы » Территория души. Книга 1 (Автор: Наталья Батракова)
Поиск:


Copyright MyCorp © 2024 |