|
МОЯ ПОДРУГА - МЕСТЬ
|
|
Марина
Марина
|
Число: Воскресенье, 06-Мая-2007, 19:16:49 | Ответ # 26
|
Хозяйка
Админчик
Сообщений: 28968
Репутация: 19
Страна: Германия
Город: Бремен
Я Offline
С нами: 24-Ноября-2006
|
- Ты что же, русского языка не понимаешь?
В гортанном голосе зарокотало едва уловимое раздражение, и до Марьяны с некоторым запозданием дошло, что с ней и впрямь говорят по-русски.
Ничего себе! Правда что - русские идут. Держитесь, фараоны. Сперва князь Васька, теперь этот. Кто же он по национальности? Светлые волосы, довольно светлая веснушчатая кожа. Не араб, разумеется. И при всем при том не европеец. Что-то в нем есть восточное. И этот акцент... Так говорят кавказцы, вот оно что! Грузин, азербайджанец, выкрасивший волосы в рыжий цвет? На всем теле-то? Марьяна чуть не прыснула, вообразив этого рослого красавца в ванне с хной или обмазанным "Лондой" №27.
Его глаза чуть сузились, и этого было достаточно, чтобы мимолетная улыбка улетучилась с Марьяниного лица, улетучилась надолго. Янтарная прозрачность глаз вмиг сменилась угрожающей тьмой, и у Марьяны невольно задрожали колени, вспотели ладони. Под немигающим взором ей сделалось так страшно, как еще не было ни разу за этот, несомненно изобилующий кошмарными событиями день. Сказать по правде, так страшно, как сейчас, ей не было никогда в жизни.
"Только бы не заплакать!"
Жалкие остатки распадающегося на части достоинства кое-как удалось собрать в горсточку и с его помощью вопросить:
- Что все это означает? Извольте объясниться!
- Ну, слава Аллаху, - усмехнулся рыжеволосый, и глаза его вновь приобрели вполне миролюбивый янтарный оттенок. - А то я боялся, что мои удальцы у вас начисто разум отшибли. Надо надеяться, вас не тронули? Инструкции были даны самые строгие. Так что одно ваше слово...
За Марьяниной спиной быстро и коротко не то вздохнул, не то всхлипнул Абдель, и, даже не оглядываясь, она уловила тугую волну исходящего от него страха. Он смертельно боялся этих прищуренных глаз, этого негромкого голоса...
У Марьяны отлегло от сердца: все-таки она не последняя трусиха, в этой комнате есть некто, кому гораздо страшнее, чем ей. Глупая гордость, конечно, а все-таки.
Велико было искушение заложить немытого Салеха, а за компанию с ним - и Абделя, однако та же идиотская гордость заставила процедить сквозь зубы:
- У меня ни к кому нет претензий. В следующую секунду Марьяна яростно пожалела об этих словах. Она чувствовала, что рыжий не потерпел бы непослушания. А значит, после жалобы количество ее похитителей и охранников мгновенно уменьшилось бы на две изрядные боевые единицы.
Однако слово, всем известно, - не воробей, момент был упущен, и рыжий милостиво кивнул:
- Я доволен тобой, Абдель. Служи дальше.
- О мой господин... - Вздох Абделя сопровождался чуть ли не благоговейным рыданием, и Марьяна не сдержала скептической ухмылки.
- Он не так благочестив, как Биляль, но, бесспорно, человек верный, - снисходительно промолвил рыжеволосый. И поняв, что смысл метафоры ускользнул от Марьяны, счел нужным пояснить:
- Биляль, по происхождению эфиоп, согласно нашим преданиям, был первым муэдзином - то есть служителем мечети, призывающим верующих на молитву.
- Я знаю, кто такой муэдзин, - глухо отозвалась Марьяна, вспоминая все, что ей было на сегодня известно о благочестии Абделя.
- О да, я наслышан, что нянюшка - весьма образованная девочка, - с улыбкой глядя ей в глаза, произнес рыжеволосый, и Марьяна вздрогнула от изумления: от кого, скажите на милость, ему известно о "нянюшкиной" образованности?
Мгновенный взгляд, брошенный на Бориса, поймал чуть заметное досадливое покачивание головы: нет, не я, словно бы уверял Марьяну тот.
Не Борис снабдил рыжего информацией, она уверена. Более того! Марьяна могла спорить на что угодно, что встреча с нею - для Бориса такое же потрясение, как для нее - встреча с ним. Обоими владеет одно желание: оказаться друг от друга как! можно дальше и вечно пребывать в таком состоянии. Не случайно он держится с Марьяной как чужой. Ну что ж, она готова принять эти правила игры. В конце концов, ей нужны союзники - вот это каламбур! узнице нужны соузники из числа ее пленителей! - а не враги, которых здесь и так достаточно. Однако... однако Бориса может превратить в ее врага отнюдь не Марьянина болтливость, а элементарная ревность. Вон как горит желтый, янтарный глаз, пристально оглядывающий Марьяну! Почему-то она болезненно остро ощутила, какой на ней мятый и пыльный комбинезон. Волосы торчат в разные стороны, а надо лбом крутые кудряшки сбились в нелепый клок. Ведь с той блаженной минуты, как она в доме Шеметовых принимала душ, прошло уже бог знает сколько времени! Она оглянулась на огромные, затейливой формы часы, стоявшие на полу в углу залы, и только сейчас рассмотрела очертания сложной скульптурной группы, обрамляющей циферблат. Да ведь это Аполлон и Гиацинт, слившиеся в любовном объятии! А рядом сидит огромный нахохлившийся ворон, вцепившийся лапами в тот самый метательный диск, которым Аполлон вскорости нечаянно убьет своего любимчика: ворон, очевидно, изображен в качестве напоминания о бренности всего сущего. А может быть, как напоминание о каре богов за такие вот забавы, на которые нормальному человеку и смотреть тошно!
Марьяна мысленно содрогнулась, отвела глаза - и тотчас снова наткнулась на желто-мерцающий насмешливый взгляд.
А все-таки интересно, от кого он наслышан про качества "нянюшки"? А впрочем, глупости, ничего в этом нет интересного. Если именно этот человек организовал нападение на виллу "Клеопатра", он должен был, как арабский "Отче наш", затвердить привычки и характеристики ее обитателей.
И Марьяна чуть не вскрикнула - с такой болью резануло по сердцу воспоминание, которое она до сих пор гнала от себя, потому что оно отняло бы последние силы: воспоминание о ее второй семье. Виктор, Санька, Надежда, Лариса - где они все? Живы ли они? Жив ли Григорий? Или навеки закрылись любимые серые глаза?..
Нет. Он жив. Это Марьяна знает наверняка! Горячая волна нежности толкнулась в сердце, заставила его биться живее, прихлынула румянцем к бледным щекам.
Григорий жив, не то Марьяна непременно почувствовала бы беду!
Она спохватилась: нельзя, чтобы проницательный взгляд рыжеволосого уловил эту внезапную вспышку оживления, - однако он, как бес, читал по ее лицу.
- Вижу, в вас ожила какая-то светлая, не побоюсь этого слова, надежда?
- спросил с иронией. - Ну что же, дело хорошее. Только вы, Марьяна (о господи!
Он даже имя ее знает!), должны усвоить одну нехитрую истину: и вы сами, и ваша надежда, и громоздкая дама, носящая то же имя, и болезненный инфант, и его прекрасноликая мать, которая, как говорится, совершеннее луны в полнолуние, - все вы имеете основания обдумывать будущее, только если мы в течение ближайших суток доберемся до его величества. До вашего то есть хозяина, Яценко. Через сутки... нет, если быть совершенно точным, через тридцать один час ваш босс должен быть у меня в руках.
"Почему?!" - с немым вопросом вскинула ресницы Марьяна, и желтые, тигриные глаза сузились в улыбке:
- Ну, ну, такая умная девочка, а еще спрашивает! В восемь утра послезавтра намечено подписание некоего контракта между вашим хозяином и корпорацией "Эль-Кахир". Так вот, я не хочу, чтобы этот контракт был подписан.
Все очень просто, как видите.
Марьяна кивнула, якобы подтверждая: да, мол, очень просто. На самом же деле ей нужно было опустить глаза и понадежнее спрятать от этого проницательного взора свое безмерное удивление.
Загадочно! Этот рыжий тигр осведомлен обо всем - о ее, Марьяниной, образованности, о Санькиной болезненности, о Ларисиной красоте и Надеждиных боевых качествах, а не знает самой простой, элементарной вещи: Виктор все время находился на вилле Азиза, с которым они предварительно и приватно обсуждают условия этого самого контракта. Ведь Азиз - один из полномочных представителей "Эль-Кахира", что по-русски значит Марс. А поскольку Азиз при этом соучредитель "Сфинкса", любимого детища Виктора Яценко, то ежу понятно, где этот самый Виктор Яценко будет находиться накануне подписания контракта с "Эль-Кахиром"! |
| |
| |
Марина
Марина
|
Число: Воскресенье, 06-Мая-2007, 19:17:10 | Ответ # 27
|
|
Хозяйка
Админчик
Сообщений: 28968
Репутация: 19
Страна: Германия
Город: Бремен
Я Offline
С нами: 24-Ноября-2006
|
Значит - что? Значит, рыжий не знает про Азиза? Быть того не может!
Вернее всего, Виктор, по обыкновению своему, из осторожности, а может быть, повинуясь некоему вещему чувству, которому он в отличие от Марьяны, доверился, изменил место встречи с Азизом. Скажем, они решили пренебречь утонченным комфортом и провести все это время в более рабочей обстановке. А может быть, и комфорт никуда не делся: откуда, в конце концов, Марьяне знать, сколько вилл у этого самого Азиза, коего она видела всего лишь раз, да и то мельком, так что встреться она с ним на улице - в упор не узнает?
Главное же - рыжий не знает, где Виктор. Но, похоже, готов на все, чтобы узнать....
Марьяна встрепенулась. О господи! О чем она все время думает? Если он определил срок их смерти, значит, пока все еще живы! Санька, Лариса, Надежда. А если не найден Виктор, значит, жив и Григорий!
Ее охватило такое облегчение, что даже ноги подкосились. Мощная, густо заросшая рыжей шерстью рука протянулась и подхватила Марьяну, и той лишь чудом удалось сдержать дрожь отвращения.
- Вы, я вижу, едва держитесь на ногах. Абдель, проводи нашу новую гостью к остальным.
- Где они? - с тревогой спросила Марьяна.
- В моем доме, - был ответ.
- А где ваш дом?
- Ну, ну! - усмехнулся рыжий. - В пустыне. Этого для вас вполне достаточно. А пустыня велика! Как говорится, пустынна четверть мира. Поэтому пустые надежды выбраться отсюда самостоятельно оставьте вашей амазонке. Но и не отчаивайтесь так уж особенно. В вашем распоряжении тридцать часов, чтобы образумиться - и открыть мне местонахождение господина Яценко. Сейчас-то вы, конечно, убеждены, что ни за что не выдадите своего благодетеля. Однако, как говорится на Востоке, от вечера и до утра каких только чудес не бывает, что соответствует русскому выражению - утро вечера мудренее. Надеюсь, мудрость осенит вас своим крылом... во имя вашего же блага, Марьяна.
- А если, предположим, я и в самом деле не знаю, где находится Виктор, тогда что? - осторожно спросила Марьяна.
Как странно он смотрел на нее, этот рыжий. Во' взгляде его было что-то необъяснимое: он и притягивал, и пугал.
- Вы сами понимаете, что не в моих интересах открывать свое истинное имя, - начал рыжеволосый медленно и обстоятельно. - Люди, с которыми я общаюсь, привыкли к моему прозвищу Рэнд. Это слово в арабском языке довольно многозначно. Меня вполне устраивает его основной смысл - гуляка. Поверьте, мне очень - повторяю: очень! - не хотелось бы, чтобы в отношении вас оправдалось еще одно значение этого слова.
- Какое же? - тихо спросила Марьяна, и ей показалось, что она знала ответ еще прежде, чем янтарные глаза сузились, а негромкий голос равнодушно бросил:
- Убийца. Мстительный убийца!
Дверь распахнулась, и на пороге возник Салех. На его лице была написана тревога, и сердце Марьяны радостно екнуло в безумной надежде - нагрянула полиция! Но, как ни быстро, взахлеб говорил Салех, она все же разобрала несколько слов. Эти слова заставили ее ахнуть, заломить руки.
Санька! У Саньки приступ! Этот поганый Салех так и сказал: "Мальчишкой овладел Зухал!" Марьяна знала: арабы полагают, будто падучую болезнь насылает звезда Зухал - то есть Сатурн. В народном суеверии это понятие до сих пор сохранилось. И лечат здесь падучую самыми жуткими, бесчеловечными методами: прижигая припадочного раскаленным железом.
Забыв обо всем на свете, она кинулась к Абделю, схватила его за руку, затрясла нетерпеливо, так, что пистолет ходуном заходил и уставился прямо ей в лицо:
- Скорее! Веди меня к нему! Толстое черное лицо выразило испуг:
- Да, госпожа. Ваша воля...
Тут же, спохватившись, он воззрился на хозяина, но чеканные черты Рэнда выражали благосклонную усмешку:
- Ладно, ладно, Абдель, поторапливайся! И, едва не сметя с пути застрявшего в дверях Салеха, Марьяна с Абделем выскочили в коридор, однако... однако Рэнд окликнул их:
- Еще минуту. Марьяна, возьмите ваши вещи. Они помогут вам скоротать время.
- Вещи? У меня не было никаких вещей, - изумленно обернулась Марьяна.
- Эта книга, - произнес по-английски Борис и, шагнув вперед, подал Марьяне синий томик, который она, чудилось, видела когда-то невероятно давно, в прошлой, а то и позапрошлой жизни. Но - всего лишь три-четыре часа назад она нервно листала "Тайну пирамиды Хеопса". Странно, что отвратительный Салех ее не присвоил. Хотя на что ему русская книжка? Он небось и по-арабски читать не умеет.
А вот вопрос: почему Борис говорит по-английски? Неужели все еще льстит себя надеждой, что Марьяна его не узнала?
Узнала, и очень легко, а теперь так же легко прочла в больших карих глазах откровенную жалость. Наверное, именно так смотрят на приговоренных к смерти, которым предстоит узнать о казни лишь тогда, когда пуля уже пробьет им голову!
Но сейчас ее собственная жизнь не очень много значила для Марьяны. Ни на шаг не отставая от Салеха, который рысью мчался по коридорам и лестницам, и непрестанно ощущая на шее тяжелое пыхтенье Абделя, Марьяна бежала вперед, начисто забыв о том, что надо бы наблюдать, запоминать, и двери, ступеньки и повороты, которые могли послужить хорошей приметой, расплывались в ее глазах, вдруг наполнившихся слезами. Одно только и оказалась она способной понять, что спустились они этажом ниже. Уже перед дверью, которую торопливо начал отмыкать Салех, она вспомнила, что главное успокоительное для Саньки - ее собственное спокойствие, и успела торопливыми, судорожными движениями размазать слезы по щекам. Однако через минуту поняла, что зря старалась: даже ворвись она с истерическим воплем, Саньке не стало бы хуже.
Хуже было просто некуда...
Он бился в руках Надежды, выгнувшись дугой, и всей силы БМП не хватало, чтобы сдержать худенькое детское тело. С губ Саньки рвался хриплый крик, а потом глаза его закатились. Он потерял сознание, однако судороги продолжали скручивать тело.
Марьяна подскочила к Надежде, перехватила Саньку, попыталась уложить себе на плечо его запрокинутую голову на словно бы окостеневшей шее. Мельком увидела, что губы мальчика посинели, а лицо и шея налились кровью.
Марьяна с тревогой ощупала его мокрые штанишки: дела, видно, были совсем плохи - припадок ударил с внезапностью взрыва.
Обычно в таких случаях она старалась удержать Саньку на руках, прижимая его к себе как можно крепче. Необъяснимым образом ее тепло, запах, ее тихий, бессвязный шепот действовали на него успокаивающе - сильнее, чем даже отвар корней волчьего лыка, а ведь это крепчайшее снотворное, от которого трудно разбудить человека. Марьяна сама не знала, что именно она бормотала, пытаясь утихомирить болезнь, но сейчас черная тьма, объявшая Саньку, приобрела зловещий синюшный оттенок, поэтому было не до разговоров. Едва не выронив мальчишку, так дергалось и билось его тельце, она откинула голову, чтобы беспорядочно молотящие воздух руки не ударили по лицу, а потом опустила Саньку на пол так, чтобы он раскинулся навзничь. И, с трудом разжав его левый кулачок, всей тяжестью наступила на мизинец.
Санька тихо вскрикнул - и вытянулся во весь рост. Судорожные подергивания мгновенно прекратились, от лица отлила кровь, а черно-синяя мгла растворилась в воздухе - она всегда так исчезала, совершенно бесследно, Марьяне никогда не удавалось проследить, куда она девалась и откуда ее потом ждать, с какого края света. Санькины брови сошлись возмущенным уголком, рот плаксиво искривился - палец-целитель, конечно, болел. Стиснув зубы, чтобы не заплакать от жалости, Марьяна взяла его на руки: теперь льняная голова привычно скатилась на ее плечо. Санька вздохнул, засопел ровно, протяжно...
- Его нужно помыть, - властно сказала Марьяна, поворачиваясь к Абделю, который смотрел на нее, вытаращив глаза. - Ты что, русского языка не понимаешь?
Ах, вот же черт! - спохватившись, она повторила все по-английски, но выражение лица Абделя не изменилось.
- Чего уставился? - вызверилась Надежда, вмиг обретая душевное равновесие. - А чтоб тебе на нос - понос, на задницу - насморк! Плюнь ты на эту черную образину, пойдем, покажу, где ванная. Это уже было явно адресовано Марьяне.
- У нас зиндан со всеми удобствами, - невесело пошутила Надежда, препровождая ее в роскошную ванную: сплошь розовый мрамор и мельхиор там, где в нормальных домах кафель и никель или хром. А может, это и вовсе было серебро!.. В санузле, достойном голливудской дивы, имелся только один недостаток: в нем отсутствовало даже самое маленькое окошко. |
| |
| |
Марина
Марина
|
Число: Воскресенье, 06-Мая-2007, 19:17:54 | Ответ # 28
|
|
Хозяйка
Админчик
Сообщений: 28968
Репутация: 19
Страна: Германия
Город: Бремен
Я Offline
С нами: 24-Ноября-2006
|
Надежда, перехватив разочарованный взгляд Марьяны, кивнула, злобно оскалясь:
- Хоть сквозь канализацию просочись! А под окном в комнате хари черномазые торчат. И рожи самые отчаянные. Но добралась бы я до них... ох, как добралась бы!
Она с таким ожесточением принялась мылить и тереть описанные Санькины шорты, словно это была шея одной из харь (или рож), до которой Надежде все-таки удалось добраться.
- Ты представляешь, где мы находимся? - быстро спросила Марьяна, стараясь удержаться от заразительного ожесточения, обмывая под душем подопревшую Санькину попку.
- Едва-едва, - отозвалась Надежда. - Нас вырубили газовой гранатой, так что очухались, когда уже к воротам этой хавиры подъехали. Вдобавок нам всем завязали глаза. Но пара-тройка мыслей все-таки имеется. Мне приходилось бывать в Херсоне, там степи все сплошь в курганах. На этих курганах отзвуки шагов по земле слышатся необычайно гулко. Здесь, я заметила, звук такой же.
- Откуда же в центре пустыни курганы? - удивилась Марьяна, осторожно оборачивая Саньку мягким розовым, с серебристой нитью полотенцем.
- А где ты видела пустыню? - в свою очередь удивилась Надежда, принимаясь выкручивать шорты.
- Привет! Меня везли сюда часа три, самое малое! Понятно, что вокруг должна быть голая пустыня.
- Ну да, а это - живописный оазис! - ядовито отозвалась Надежда. - Или вовсе мираж. В том-то и дело, что мираж. Возить-то можно хоть до скончания бензина - скажем, по кольцевой, вокруг Каира. Помнишь, как в Абудабии на сафари ездили?
Абудабией Надежда называла все Объединенные Арабские Эмираты, хотя отдыхали они (перед приездом в Египет) совсем не в Абу-Даби, а в Шардже.
Однажды Виктор заказал для своей семьи экзотическое развлечение - поездку на сафари. Подъехали два сверкающих белизной джипа (в Эмиратах все машины новехонькие, не старше двух лет, и по большинству белоснежные) с развеселыми неграми за рулем - и ринулись в пустыню, оказавшуюся в часе пути. А потом еще час машины скакали по барханам, то вставая на дыбы, то зарываясь в песок носом, то юзом съезжая, лишь чудом не сваливаясь, по крутому, осыпающемуся склону песчаного холма, то заваливаясь на бок и выходя из виража на одном колесе...
Поездочка была еще та. Марьяну укачало уже через двадцать минут, и только отличные кондиционеры да стыд перед хохочущим от восторга Санькой не давали ей скиснуть.
Потом, уже глубокой ночью, после наперченного ужина в настоящем караван-сарае, катания на меланхоличном верблюде и созерцания непременного танца довольно тощего живота, они вновь погрузились в джипы... и оказались в отеле через полчаса. Непроезжая дорога, глухая пустыня - это все оказалось дорогостоящей липой для туристов.
Марьяна так и ахнула. Ну конечно! И тут - липа! Она же видела, выйдя из машины, зарево большого города на горизонте. А курганы? И впрямь вокруг Каира полно таких странных гулких холмов. Неужели Абдель и Салех просто гоняли по кругу, чтобы заморочить голову пленнице? И это им вполне удалось - особенно если учесть, в каком та была состоянии.
- Очевидно, этот Рэнд - очень состоятельный человек, - сказала она. - Я слышала лай множества собак! Наверное, тут по периметру через каждый шаг охранник с собакой.
- Я тоже так подумала, - кивнула Надежда, развешивая шорты на серебряно сверкающей трубе отопления. - Сначала. А потом прислушалась и поняла что лай доносится не со всех сторон, а только с одной. И это значит - что?
- А что? - Марьяна замерла, тихонько баюкая Саньку. Он даже не проснулся, даже звука не издал во время мытья. Да, сейчас рядом с ним хоть в барабан грохочи, хоть в трубу труби: будет спать чуть ли не сутки.
- Как это - что? - удивилась ее тупоумию Надежда. - Значит, все собаки содержатся в одном месте! То есть...
Она снова многозначительно примолкла, но Марьяне сейчас было не до "Угадайки".
- Да говори ты скорее, - едва ли не рявкнула она. - Сейчас нас погонят отсюда!
И как в воду глядела. Надежда рта не успела открыть, как в дверь просунулась круглая голова Абделя.
- Извините, - сказал он, вопросительно поглядывая на Марьяну. - Но у меня приказ... Не могли бы вы уже выйти?
- Не могли бы! - отрезала Марьяна, осторожно передавая Саньку Надежде.
- Уложи его попросторнее. А мне помыться надо - умираю!
Для Абделя она повторила все по-английски - и даже сама была изумлена угодливой торопливостью, с которой он заработал своей жирной, складчатой шеей, согласно кивая. Что же говорить о Надежде?
- За-ши-бись! - протянула та потрясенно. - Что ли это рыло немытое на тебя запало, а, Марьяна? Ты мне смотри: у советских собственная гордость. Умри, но не давай поцелуя без любви!
С этими словами она вышла так стремительно! что Абдель едва успел отскочить, не то Надежда не переменно сшибла бы его крутым плечом.
Абдель почтительно закрыл дверь, но все-таки показал Марьяне растопыренную ладонь: мол, пять минут, и ни пенса больше.
Спасибо и на том.
Она содрала пропотевший крепдешин и первым делом выстирала комбинезон под краном. Раскинула на палке для занавеси. Ничего, тут полотенца с добрую простыню, есть во что обмотаться, дабы не пробудить низменных инстинктов у охранников. Впрочем, если при пленных останется Абдель, можно успокоиться насчет сексуальных домогательств. Почему-то Марьяна не сомневалась, что. этот толстый негр не даст ее в обиду. Конечно, на него огромное впечатление произвело то, что пленница не заложила своих проштрафившихся стражничков боссу.
Этот Рэнд, судя по всему, умеет держать народишко в ежовых рукавицах, и ослушников ждет подобающая кара. Ну и потом Абдель, суеверный до умопомрачения, как все африканцы, не мог не оценить "нетрадиционную медицину" Марьяны. Хорошо бы закрепить достигнутый триумф...
Размышляя об этом, она туго обернулась полотенцем (препоясала, выражаясь библейски, чресла перед сражением), решительно вышла из ванной - и ее боевой задор улетучился с такой же легкостью, как воздух выходит из проколотого шарика.
Надежда и Лариса дрались.
Ну, конечно, множественное число тут не годилось. Если бы Надежда со всеми силами вступила в этот бой, Лариса уже давно валялась бы в углу подобно тряпичной кукле. Сейчас БМП только слегка работала руками, держа свою противницу на приличном расстоянии, однако ярость, с какой Лариса снова и снова налетала на нее, поразила Марьяну, как внезапная боль.
Не ею одной было замечено, что эти две женщины органически не выносят друг друга. Смешнее всего, что именно Лариса через каких-то там знакомых узнала о Надежде, преподающей в школе милиции, и сманила ее работать на Виктора.
Нашла-то Лариса, однако Надежда отдала свое сердце Виктору с первого взгляда, хотя никогда в жизни, Марьяна уверена, не задумалась бы завлекать его. Да и Виктору мысль о Надеждиной влюбленности вряд ли пришла бы в голову. Застав жену и охранницу в "стадии цап-царапанья", как это называлось в доме, он умел мгновенно гасить назревающий пожар, доверительно (но достаточно громко, чтобы быть услышанным и разошедшимися женщинами) сообщая Марьяне:
- Ну вот, опять из-за меня бабы дерутся. А знаешь, Гертруда, что они будут кричать друг дружке? Марьяна тотчас бросалась на приманку:
- Что?
- Одна: "Забирай его себе!", а вторая: "Да на хрена он мне нужен!"
Взрывоопасная ситуация рассасывалась мгновенно: или Лариса, или Надежда, или они обе вдруг прыскали, а потом начинали сконфуженно хохотать уже вполне миролюбиво переглядываясь. Со временем такие "схватки" становились все реже: обе постепенно смирились с тем, что ни от одной, ни от другой Виктор не откажется; вдобавок кому охота служить посмешищем для всего дома? Последнее время их взаимной неприязни хватало только на жалкие пикировки. Но то, что видела Марьяна сейчас, невозможно было себе представить даже в пору самой разнузданной "холодной войны" в семье Яценко.
Вид у Ларисы был совершенно обезумевший: распатланные волосы, потеки туши на щеках, расплывшееся пятно помады. Не выдержал натиска легендарный несмываемый "Каптив": на щеке Надежды остался след Ларисиной косметики - и это не было следом от дружеского поцелуя. Явно та не только царапалась, но и питалась кусаться.
Туго, видно по всему, приходилось пока Надежде, однако Лариса хлебнет куда больше, когда Надежда выйдет из ступора, в который ее повергло нападение, и поведет наконец правым и левым рукавами. Пойдут тогда клочки по закоулочкам!
Конечно, это шутка, вряд ли Надежда разъярится до такой степени, однако Марьяна не желала присутствовать даже в начальной стадии рукопашной.
Вдобавок Абдель и Салех возбужденно тараторили, разглядывая двух белых леди, как заправских борцов, азартно били по рукам. Похоже, заключали пари на победительницу! Одно было хорошо: Санька спал беспробудным сном. А потому Марьяна могла смело набрать в легкие побольше воздуха и закричать что было мочи:
- С ума сошли! Дуры проклятые! Стервы, проститутки!
Годилось что угодно, лишь бы погромче, однако Марьяна попала в цель первым же выстрелом: Надежда, отбросив свою визави довольно сильным тычком - та свалилась в угол и на некоторое время замерла, оглушенная, - бешено воззрилась на Марьяну:
- Это кто здесь проститутка?
Марьяна подавила искушение попятиться и оказаться под защитой какой-нибудь мебели: следующий угол вполне мог стать местом ее отдохновения.
Молча она перетащила в кресло Ларису.
Салех бил в ладоши, кричал что-то в том смысле, что куриные бои стоит продолжить, однако Абдель, перехватив бешеный взгляд Марьяны, вмиг стушевался и взашей выгнал Салеха за дверь.
Повернулся в замке ключ, и Марьяна вздохнула свободнее.
- Стыда у вас нет! - сказала она сердито. - Устроили для этих жареных петухов развлекалочку!
Знакомая лексика помогла Надежде прийти в себя.
- Да чтоб ты беременной два года ходила! - сделала она последний выпад в сторону полуживой Ларисы и возмущенно повернулась к Марьяне:
- Я сама ничего понять не могу: с какой радости эта дура на меня накинулась? Я принесла Саньку, уложила, говорю: слава, мол, богу, спит аки ангел... и тут она ка-ак бросится с криком: "Молчи! Молчи! Накличешь!"
- И все? - недоверчиво спросила Марьяна. Надежда высокомерно дернула плечом: все знали, что она никогда не врет, - если это не в интересах Хозяина, разумеется.
- Лариса, ты... - робко повернулась к дивану Марьяна - и едва успела отпрянуть, с такой стремительностью полетело вперед стройное Ларисино тело.
- Расскажи им! Все расскажи! Мне их босс пригрозил, что Саньку пристрелят первым, на моих глазах. И даже если мы потом скажем, где Виктор, все равно будет поздно! Ты, тварь, вечно одна, как волчица, хочешь, чтобы и я одна осталась?!
- Господи... - выдохнула Марьяна, словно молнией, пронзенная догадкой:
Лариса требует, чтобы Надежда выдала местонахождение Виктора.
Выдала бы Виктора!
Она еще не успела осмыслить эту потрясающую догадку, как дверь распахнулась, и Салех с Абделем ворвались в комнату. От их беззаботной веселости и следа не осталось: теперь это были два натасканных сторожевых пса, вдобавок их сопровождали еще два араба с крутыми бицепсами и угрюмыми физиономиями.
Ларису схватили, что называется, еще в полете. С заломленными за спину руками, безвольно поникшая, она напоминала красивую бабочку, которую истрепал ураган и влечет невесть куда. Ее выволокли за дверь в глубоком обмороке.
Надежда, вмиг забывшая обо всем на свете, кроме своих обязанностей, сбила с ног одного из нападающих, однако открылась для удара по горлу прикладом и сползла по стенке на пол, хрипя и закатывая глаза. |
| |
| |
Марина
Марина
|
Число: Воскресенье, 06-Мая-2007, 19:18:37 | Ответ # 29
|
|
Хозяйка
Админчик
Сообщений: 28968
Репутация: 19
Страна: Германия
Город: Бремен
Я Offline
С нами: 24-Ноября-2006
|
Салех страховал Марьяну пистолетом, хотя она стояла столбом, беспомощно прижав к груди руки и вытаращив испуганные глаза.
Абдель, замыкая победоносное шествие, с извиняющимся видом обернулся к Марьяне и счел необходимым пояснить:
- Босс услышал шум. Он не выносит шума, тем более - женского крика. Он приказал привести ту, которая кричала так сильно. Вот...
И, пожав плечами и потоптавшись в дверях, он как-то по-детски махнул Марьяне розовой ладонью и вышел, оставив ее по-прежнему стоять столбом.
Единственное, что изменилось в ее позе, - она крепко прижала руки к сердцу. Оно вдруг так дико забилось, что показалось, будто выскочит - прямо сейчас, в ту минуту, когда Марьяна увидела на пухлой желтоватой ладони Абделя до боли знакомую татуировку... хотя с другими цифрами: 20.12.97.
Но сначала она занялась Надеждой. Принесла из ванной холодной воды и, смочив полотенце, принялась менять компрессы на голове, с тревогой вслушиваясь в надрывное дыхание.
Вопросы роились в голове, будто хищные птицы, и от взмахов их крыльев дрожал воздух. Их было так много, что Марьяна не знала, о чем раньше думать.
Куда и зачем уволокли Ларису? Ладно, предположим, что бы с ней ни делали, она при всем желании не выдаст Виктора, потому что не знает, где он.
Зато знает, что Надежде это известно. И если Рэнд решил достать конкурента не мытьем, так катаньем эта фигура речи: "что бы с Ларисой ни делали" - начинает приобретать довольно зловещие очертания. Пытки - о, этот человек способен на жестокость, по глазам видно, по хищному оскалу, изображающему улыбку. А Лариса не из особо стойких. Ни крепости телесной, ни духовной в ней нет. Хотя... хотя прежде Марьяна никогда не предполагала в ней такой самозабвенной, почти истеричной любви к Саньке. Ради жизни сына она готова была пожертвовать мужем... Да, слова "шекспировская трагедия" можно произносить без всякой иронии!
Конечно, Марьяна никогда не верила, что Лариса вышла за Виктора по великой любви; да и он любил сына гораздо больше жены... И все же Марьяна остановилась на моменте неприязненного осуждения. Неизвестно и то, как поведет себя беззаветно преданная Виктору Надежда, если эту ее преданность Хозяину, который находится где-то в безопасном месте, начнут испытывать, терзая на ее глазах пятилетнего мальчишку. Тут любая чужая тетя вряд ли сможет промолчать.
Так стоит ли судить Ларису, которая лишилась рассудка при одной только угрозе, высказанной Рэндом... этим его негромким, насмешливым голосом, с этим сабельно-неумолимым прищуром глаз.
И тут Марьяна с каким-то холодком, вдруг распространившимся по телу, поняла, что она так старательно и многословно оправдывает Ларису, потому что заранее пытается оправдать... себя. Она знала, как дважды два - четыре: при малейшей угрозе для Саньки выложит похитителям, что есть человек, знающий местонахождение Виктора. И это - Надежда. По сути, Марьяна переложит на плечи БМП ответственность и за жизнь Хозяина, и за их с Санькой и Ларисой. И пусть Надежда одна стоит на той гибельной развилке и вдумывается в иезуитский смысл начертанного судьбой: "Налево пойти - убитому быть, направо пойти - голову потерять". И все, никакого третьего пути, никакой лазейки.
Никакой?..
Поменяв компресс и с облегчением уловив, что дыхание Надежды становится более ровным, а краски жизни медленно возвращаются к лицу, Марьяна пошла к Саньке поправить покрывало, съехавшее с его загорелого плечика, да так и замерла, неподвижно уставившись в угол, но ничего не видя, кроме двух лиц, которые поочередно выплывали из бестолкового мельтешенья мыслеобразов, сновавших в ее голове.
Борис. И Абдель. Абдель и Борис.
Все-таки в зверином, вражьем логове есть два человека, на которых она может рассчитывать... как на вчерашний ледок, затянувший полынью. Как на ветхую дощечку, брошенную над пропастью. На ту пресловутую соломинку, которая проплывает рядом с тонущим и вполне досягаема для его жадно хватающихся за что попало пальцев. Хотя, надо полагать, ему даже легче будет утонуть, сжимая эту бесполезную былинку!
Вот и она, Марьяна, не утонет ли, доверившись вчерашнему ледку и едва различимой глазом соломинке? Что-то не удалось ей прочесть на лице Бориса особенной готовности пожертвовать собой ради спасения бывшей жены! Уж если он связался с таким, как Рэнд... "Убийца. Мстительный убийца", вспомнила Марьяна.
Да, можно не сомневаться, Рэнд способен очень на многое! А интересно, как судьба свела Бориса с Рэндом? Очень может быть, что они встретились еще в России: слишком уж хорошо говорит Рэнд по-русски, пусть и с этим своим кошмарным акцентом. А почему, интересно знать, кавказцы не могут избавиться от него, сколько бы лет ни говорили по-русски?..
Короче говоря, ясно одно: на Бориса рассчитывать нечего. Ради мимолетного эпизода из прошлого он не станет совать голову в петлю, ведь подноготная его гипотетической помощи именно такова - чтобы спасти Марьяну и остальных, сюда нужно привести полицию. А вряд ли это пойдет в пользу Рэнду и его грандиозным замыслам! Вот уж истинная правда: что русскому здорово, то немцу смерть. В Данном случае - "лицу кавказской национальности", но это сути не меняет.
Остается Абдель... Но вообразить жирного, благоухающего, как парфюмерная лавка, негра в роли спасителя "белого меньшинства" еще наивнее, чем представить себе Бориса, вновь проникшегося любовью к Марьяне. И то, и другое - непроходимая фантастика! Абделю тоже не из-за чего рисковать. Теперь Марьяне вообще казалось, что заветные цифры на ладони негра ей померещились. Ну в самом деле, что делать копту, христианину, среди мусульман, которые через слово Аллаха поминают? Или тут, в команде Рэнда, царит полнейшая веротерпимость, как в нынешней России?
Ну, допустим, веротерпимость. Допустим, не померещилась Марьяне татуировка. Допустим, ей удалось улучить мгновение, чтобы уговорить Абделя дать знать на волю об их отчаянном положении. Кому и как - это она придумает потом.
Есть ли в мире средство, которое можно употребить, чтобы убедить Абделя? Ответ простой: деньги. Большие деньги. Марьяна прекрасно понимала, что Виктор ради своей семьи не пожалеет и миллиона долларов!
Предположим, они сойдутся в цене. Но рисковать и посылать Абделя в полицию нельзя. Черт его знает, что на нем висит, может быть, они все здесь, во главе с Рэндом, нелегалы, как большевики в годы первой русской революции! И вообще, трудно представить себе каирскую полицию, которая по одному слову подозрительного негра бросается спасать каких-то русских!
Отправить его в российское консульство? Посольство? Ой, нет! Помнится, Виктор недавно говорил: "Если хоть кто-то из наших дорогих земляков в посольстве только прослышит о контракте с "Эль-Кахиром", считай, меня уже нет как бизнесмена, а может быть, и как человека - живого человека. Москвичи уберут меня так же легко, как мусор убирают поутру с чистых и светлых улиц нашей прекрасной столицы! Москва, знаешь ли, бьете носка, а у этих ушлых ребяток везде-кругом свои люди понатыканы!"
Итак. Если предполагается, что Виктор оплачивает услуги Абделя и при этом остается в живых, - посольство отпадает. Эх, знать бы, где Виктор!.. Ведь с ним Григорий! А Григорий примчится за Марьяной, даже если ее заточат в медном замке на вершине Стеклянной горы, в этом она ни минуты не сомневается. Но только Надежде известно, где Виктор и Григорий. И она ни за что не скажет этого Марьяне. И правильно сделает... потому что, если дело дойдет до Саньки, Марьяна выдаст все и вся. Даже Григория?..
Нет, не думать, нельзя об этом думать! Надо сосредоточиться на плане спасения.
Итак, кто будет этот план осуществлять? Абдель. Куда отправить Абделя?
Выходит, что к единственному человеку в Каире, которого Марьяна знает и которому доверяет. Вопрос в одном: захочет ли он помогать той, из-за кого чуть не погибла (а может быть, и погибла, господи помилуй!) его мать? Насколько тверд окажется он в своем кредо: "Братья по Творцу должны помогать друг другу"?
А вот это Марьяне как раз и предстоит выяснить. Потому что нет у нее другого шанса на спасение, кроме как трижды ввериться слепому, уж точно слепому случаю. Во-первых, положиться на Абделя. Во-вторых, понадеяться на верность князя Шеметова. И в-третьих - что самое трудное! - не ошибиться в расчетах на его догадливость и память.
Потому что не напишешь же открытым текстом:
"Пойди туда - не знаю куда и сделай то - не знаю что". А вдруг Абдель продаст? Что сделает с нею и со всеми прочими Рэнд? Значит, Абдель должен отнести Ваське не записку, а нечто такое, в чем никто не заподозрит подвоха, и только юный князь все поймет. Что же это?
Марьяна огляделась. Нигде не видно того, что дна ищет. Нет, вот из-под дивана торчит синий коленкоровый уголок "Тайны пирамиды Хеопса". Семейная реликвия Шеметовых, которая, будучи доставлена от злосчастной гостьи, некогда устроившей в их доме подобие плохого боевика, не сможет не привлечь внимания князя Васьки.
Ну, предположим, уже привлекла. И что? Он перелистает страницы - и поставит книгу на полку?
Марьяна села в кресло и растянула губы в улыбке. Это уже не боевик. Это очень плохая и очень эксцентричная комедия! У нее было странное ощущение: словно она смотрит на свои еще не осуществленные мысли и еще не свершенные поступки как бы со стороны, издеваясь над собой - и одновременно стеная в отчаянии: "Ну что же мне еще делать?! Ведь другого выхода нет!"
А и в самом деле - не было у нее другого выхода, кроме как уповать, что князь Васька вспомнит их мимолетный разговор об акростихах и шифрах, и откроет "Тайну пирамиды" на страницах 9, 12 и 97, и, глядя на просвет, увидит, что некоторые буквы наколоты. Из этих букв составляются слова, из слов - фразы, а во фразах будет заключен крик о помощи и самые общие намеки на то, где этой помощи ждут.
Комедия! Глупая комедия! |
| |
| |
Марина
Марина
|
Число: Воскресенье, 06-Мая-2007, 19:19:02 | Ответ # 30
|
|
Хозяйка
Админчик
Сообщений: 28968
Репутация: 19
Страна: Германия
Город: Бремен
Я Offline
С нами: 24-Ноября-2006
|
Она рассеянно повела взором по стенам - и вздрогнула, только теперь заметив картину над диваном. Картина была поразительно хороша, хотя сюжет заставлял мурашки по коже бегать.
Изображена была пустыня - ночью, под луной, вся в серебряных бликах и угольно-черных тенях.
Край светила выглядывал из-за грани пирамиды, перекрывавшей половину горизонта. А перед ней стояло странное, жуткое существо: тощий, высокий, нагой человек, с тела которого свисали белые повязки. Именно эти длинные ленты, остатки пелен, которыми обертывают мумию перед положением в саркофаг, и были самым страшным в картине. Ведь изображала она ожившую мумию... но с каким же тщанием, как великолепно были изображены иссохшие черты, торчащие кости, пергаментная кожа! Марьяна не сомневалась: тот же художник, который писал Бориса. Ужасен предмет, но сколь изыскан талант!..
Впрочем, созерцание великолепной картины отнюдь не прибавило бодрости.
Марьяна даже пересела, чтобы ожившая мумия не лезла в глаза, и, вдруг решившись, открыла книгу наугад. Пусть египтолог князь Шеметов сам подскажет, обращаться ли к его юному потомку за помощью, учитывая его природную сообразительность и то, что братья по Творцу... ну и так далее.
"По соображениям древних авторов, вход в пирамиду Хеопса клался таким извилистым, узким и пугающим для того, чтобы человеку непременно захотелось в отчаянной надежде посмотреть вверх. Если это желание настигало его в расчетном месте, он мог из глубины пирамиды увидеть некую священную звезду - путеводную звезду, указывающую путь в миры иные, к возрождению души".
Марьяна с облегчением вздохнула... Потом замерла: ноготь ее указывал как раз на "путеводную звезду", однако подушечка пальца прижималась к "иным мирам". Рассудив, что это - совсем не обязательно тот свет, ведь для нее сейчас любой мир за пределами резиденции Рэнда - иной, она открыла девятую страницу и вынула из уха серьгу: ничего более острого на данный момент у Марьяны не имелось.
Потом спохватилась, что ее могут застать за этим весьма недвусмысленным занятием. Кто знает, вдруг Абдель, Салех и иже с ними вовсе не такие уж кретины, каковыми их очень хотелось бы считать. Марьяна опасливо взглянула на дверь. В ней вроде бы не было никаких отверстий, даже глазка, однако кто поручится, что наблюдательный пункт не оборудован телекамерой, замаскированной так хитро, что Марьяне ее не обнаружить? На всякий случай она выключила свет, нашла на ощупь дверь в ванную и, наконец, устроилась в розово-мраморном склепе.
Сдернула с губ снисходительную ухмылку. Комедия закончилась. Настало время спасения жизни.
На часах было пять, когда, с затекшими ногами, безмерно усталая, Марьяна вышла наконец из ванной, осторожно вдевая серьгу в ухо и дуя на исколотые, распухшие пальцы.
Занятие, предпринятое как бы для очистки совести, оказалось невероятно трудным, выматывающим. Марьяна истерзала свою память, пытаясь собрать воедино все скудные топографические сведения. Курганы, зарево города справа, Плеяды, называемые арабами Сурайя, в полночь были на востоке. Что это может дать Ваське, Марьяна не знала, но на всякий случай указала и это. И то, что по одну сторону дороги тянулся рукав Нила, а по другую расстилались поля: как-то она умудрилась это увидеть. И вспомнила особый, бесконечный и протяжный, шум ветра: так гудит он, чуть позванивая, только в стеблях сорго, проносясь над полями, бесконечно тянущимися куда-то вдаль. И тени хальфы, здешнего ковыля, пляшущие на подъездной площадке перед железными воротами, вспомнила. И непрекращающийся лай собак, собранных вместе - для чего? Может быть, в питомнике? Это ли имела в виду Надежда? Конечно! Тем более что Абдель еще там, перед воротами, сказал что-то о "породистой собачине", которой тут на миллион.
Факт - питомник!
Конечно, следовало бы посовещаться с Надеждой, она добавила бы информации, но, во-первых, та еще не очнулась, а во-вторых, Марьяна смертельно боялась ее убийственного скепсиса. Можно не сомневаться, что Надежда куда больше рассчитывает на силу кулака, чем на трепет слабенькой мысли. Да что там!
Марьяна и сама знала, что у нее один шанс из ста уговорить Абделя помочь и один шанс из тысячи, что Васька все угадает, но это была хоть какая-то, пусть и самая тусклая путеводная звездочка... Если бы она погасла под мощным порывом Надеждиной иронии, было бы невыносимо сложа руки сидеть и ждать смерти. А так - Марьяна будет ждать в равной степени и спасения. Ждать до последней минуты.
Поэтому она не стала тревожить Надежду, а положила "Тайны пирамиды" в укромный уголок и пошарила по комнате в поисках какой-нибудь еды. Есть хотелось невыносимо: ведь скоро сутки, как у Марьяны маковой росинки во рту не было. Или она все же перекусила в Васькином доме? Нет, не вспомнить. Вроде бы только чай пила.
Пахло жареным мясом, и при лунном свете Марьяна без труда нашла несколько больших кас - чаш для еды, наполненных доверху. Какое счастье, что арабы едят утром немного, в полдень - слегка, а вечером - от пуза! Она ела зажаренный на вертеле кебаб, заедая лепешкой - кунафтой, глотала почти не жуя виноград - впрочем, от спелости он сам лопался и таял во рту, грызла яблоки (в Египте довольно редкое лакомство, яблоки там не растут, все привозные), запивая все это минеральной водой из двухлитровой бутыли.
Наконец, почувствовав, что больше не может проглотить ни кусочка, пошла проверить, как там Санька и Надежда - оба крепко спали, - и устроилась в просторном кресле, положив голову на спинку. Она нечеловечески, смертельно устала и готова была проспать хоть сутки. Да, забавно было бы и в самом деле сутки проспать, а потом проснуться - как раз к тому времени, когда Рэнд объявит, что Виктора они так и не нашли, а значит, настало время массовой казни...
Глядя, как от огня зари начинает пылать черный уголь ночи, Марьяна обнаружила, что о своей неминуемой и очень скорой смерти она думает не просто спокойно, а как-то патологически-бестрепетно. И точно такие же мысли бродили в ее голове по поводу Ларисы, которая не вернулась... все еще не вернулась, и никому не ведомо, что там с ней делают, Хотя можно себе представить! Но думать об этом не надо! И о своей гибели - тоже. Умные люди уверяют, что в предсказаниях, влекущих за собой смерть, огромную роль играет страх: ожидание неминуемой смерти останавливает деятельность сердца. Что толку бояться? Ведь все равно прежде смерти не умрешь!
Надо поспать. Сил набраться. Чтобы защищать Саньку, врачевать Надежду, ждать Ларису. И верить во встречу с Григорием!
- Ангел мои, сохранитель мой, - шепнули усталые губы, - не оставь меня, не дай лукавому демону обладать мной, не погуби...
Молитва угасла. Марьяна крепко спала.
Ей снился лес. Всю ночь в нем бушевала кошмарная буря: Марьяна видела, как молнии вспарывают небо, слышала громовые раскаты и жуткие завывания ветра, метавшегося среди деревьев. Страшно скрипели стволы, слышался треск сломанных сучьев - в лесу словно бы шла перестрелка, и каждый выстрел, чудилось Марьяне, направлен в нее! Потом настало утро - и оказалось, что деревья совсем не повредило: стоят, как стояли, целехонькие, ни один листочек не сорвало. Только упала одна береза, на вид казавшаяся самой крепкой...
Марьяна резко открыла глаза, окинула взглядом комнату. Ларисы нет. А солнце уже высоко в небе.
Ларисы нет... только ли здесь? Или вообще на свете?
О господи! Она опять суматошно огляделась. Санька спит, как и спал, только на другой бок перевернулся, а больше в комнате никого нет, кроме него и Марьяны.
Куда пропала Надежда? Неужто ее уволокли - полубесчувственную, не имеющую сил оказать сопротивление, а Марьяна в это время спала мертвым сном и ничего не слышала?
Она оглядывалась, как заведенная, и все плыло в глазах от внезапно нахлынувших слез. И вдруг сквозь грохот сердца до нее донесся звук.
Марьяна встрепенулась. Шум воды...
В ванной шумела вода!
Вскочив с кресла, Марьяна едва успела поймать развязавшееся полотенце и, кое-как завернувшись в него, ринулась в ванную.
Распахнула дверь - и чуть не завопила во весь голос от безмерного облегчения: в ванну лилась струя, а на бортике сидела Надежда.
Правда, она была совершенно одета, словно и не собиралась купаться. И через минуту Марьяна поняла, что так оно и есть. А вода была пущена со всем напором, чтобы шум ее заглушил отчаянные рыдания, сотрясавшие тело согнувшейся, безвольно поникшей Надежды.
Марьяна не сказала ни слова. Просто шагнула назад - и закрыла за собой дверь, уверенная, что Надежда не заметила ее появления. Ах, нет - заметила.
Почти тотчас вышла - угрюмо пряча глаза. Она не сказала ни слова, и тогда Марьяна, тоже молчком, боком проскользнула в ванную. Долго стояла под душем, долго причесывалась мельхиоровой, а может быть, серебряной тяжелой щеткой.
Потом сорвала с вешалки свое белье и пересохший костюм Он выглядел так, словно всю ночь стадо коров пер давало друг дружке изысканно-зеленую жвачку, однако сейчас это не имело никакого значения.
Марьяна натянула комбинезон, подосадовав, что съежившиеся шорты кажутся еще короче. Глубоко вздохнув для храбрости, вышла в комнату, не зная, что делать, если Надежда опять плачет. Конечно, по Ларисе... Небось винит себя за вчерашнюю схватку, за каждую грубость, брошенную Ларисе прежде, винит!.. |
| |
| |
