Левинштейн И. И. История фармации и организация аптечного дела. — М.: Медгиз, 1939
«Впервые наименование apothecarius как обозначение профессии появляется в XII веке во Франции (1178 г.) и в Англии (1180 г.).
В 1224 г. Фридрих II издал декрет о правах и обязанностях врачей и фармацевтов; впервые врачам запрещалось извлекать прибыль от снабжения лекарствами своих больных и вступать с фармацевтами в соглашения, направленные на извлечение прибыли. Фармацевтам же запрещалось лечить. Были установлены ревизии аптек, клятва фармацевтов, готовящих лекарственные препараты, правила хранения и отпуска ядов и секретных средств. Во Франции специалистам аптечного дела лечение было запрещено в 1271 г.».
Скороходов Л. Я. Краткий очерк истории русской медицины. — Л.: Практическая медицина, 1926
«Когда с расширением знаний в народе знахарство стало падать, на смену ему появилось лечение бродячих шарлатанов — цесарцев, или венгерцев (XVIII век). Эти венгерцы с большими коробками на плечах переходили из города в город, из деревни в деревню и продавали пузырьки и коробочки против всех болезней. Особенной популярностью пользовались средства против “подкаты-вания под сердце” у женщин и против “трясучей лихорадки”. Этих непризнанных врачевателей развелось так много, что архиятер Блюментрост (1718 — после 1725 г.) вынужден был испросить у Сената особый закон об их преследовании. Впрочем, закон этот очень слабо исполнялся».
Газета «Киевский листок» 20 июня 1879 г.
«Эксплоатация состоит в том, что врач, рекомендующий известную аптеку, находится с ней в стачке, разумеется, не в интересах пациента. Врач с аптекарем обязываются друг перед другом: первый — прописывать больным лекарства, дающие аптекарю барыш в 100, 200 и более процентов, и рекомендовать им непременно данную аптеку, а второй — отдавать врачу с каждого такого лекарства определенную сумму — обыкновенно от 20 до 50% (…)
Так, врач прописывал йодистый калий в растворе не воды, а померанцевого сиропа, что обходилось больному в три раза дороже. Вместо того чтобы посоветовать больному купить на 5 копеек бертолетовой соли, врач прописывал эту соль в растворе, да еще с прибавлением ямайского рома; цена рецепта доходила до 5 рублей».
Коберт Р. Учение о назначении лекарств. — Одесса — Москва: Издание журнала «Терапевтическое обозрение», 1914
«Часто врачи пользуются для своих рецептов печатными бланками. В прежнее время нередко аптекарь преподносил новоприезжему врачу такие бланки в подарок, на которых особенно жирным шрифтом были напечатаны фамилия и номер дома аптеки, которая таким образом хотела направить к себе всех пациентов этого врача. Врач не должен принимать подобных бланков, потому что его могут заподозрить в том, что он пользуется какими-нибудь выгодами от этой аптеки. Еще в 1897 году один врач был обвинен в том, что на дверях его кабинета был написан адрес определенной аптеки.
В постановлении от 17 ноября 1798 года сказано, что аптекаря не имеют права делать врачам рождественских подарков и что врачи не имеют права предпочитать одного аптекаря перед другим. Только для врачей больничных касс или поликлиник, связанных контрактом с какой-нибудь определенной аптекой, не только разрешается, но даже вменяется в обязанность печатать адрес аптеки на бланке».
Журнал «Жизнь фармацевта» за 1916 г. — № 10–12
«“Профессор” из Б. Нарвской аптеки
Как ни уверяет нас г. Добкис (арендатор Б. Нарвской аптеки), что он “самый настоящий профессор”, мы все же поставим это слово в кавычки. Я хочу рассказать, каким путем этот quasi профессор выколачивает из небольшой аптеки (при 15 рецептах в день) по 200–300 рублей дневной выручки.
Человек, вошедший в аптеку в пальто и сапогах, обыкновенно выходит оттуда гол как сокол, но с “бесплатными” советами “знаменитого профессора” и целой коллекцией микстур, мазей и присыпок. Нужно ли это ему — другой вопрос. Так велел “господин профессор”, и не бедному невежественному рабочему не верить ему. Да и попробуй он отказаться — г. Добкис наговорит ему столько ужасов и страхов, что прямо ложись и умирай. Был случай, что женщине, отказавшейся взять вместо нашатырно-анисовых капель “хорошую микстурку за 1 рубль 50 копеек”, аптекарь заявил, что ее кашлявший ребенок от этого умрет. Таким приемом г. Добкис заставляет бедных пациентов брать совершенно ненужные им лекарства, иногда даже вредные, так как аптекарь отпускает в большинстве случаев средства сильнодействующие, как “быстрей помогающие”.
Отпуска из аптеки чего-нибудь меньше чем на 75 копеек г. Добкис не признает. Когда в аптеку явился, еле волоча ногу, мальчик из сливочной и просил дать ему на 20 копеек какой-нибудь примочки (он, бедняк, уронил на ногу пудовую гирю), почтенный “профессор” выгнал его, не оказав никакой помощи.
Очень часто в аптеке слышны сильные слова и истинно русские “пословицы”. Это пациенты г. Добкиса благодарят его за успешное лечение. Но “господин профессор” не смущается. Была бы касса, говорит он, а остальное приложится. Ради нее можно и более дорогой препарат заменить дешевым, и еще кое-что сделать. То, что аптека превращается при этом в кабак, аптекаря не интересует».
