КТО ОН?

Он появился осенью. Вместе с шуршанием облетевших листьев, и был как-то странно на нее похож. Никогда не думала, что человек может быть похож на время года. А этот был похож. Может, осень жизни на нем оставила слишком сильный отпечаток. От того и сходство?

Человек и осень? Странно?

Хотя, что здесь странного, разве это человек? Ног нет. Лица тоже толком нет. Разве что, глаза? Глубокие и живые. У таких людей они печальные. А эти нет. Какие-то на редкость добрые. Я столкнулась с ними и отвела взгляд. Глубже проникли, чем я хотела их пустить.

Ладно. Не думай о нем. Сколько их, инвалидов, по земле на колясках ездит. От таких людей все бегут. Тяжело видеть рядом мучения. Лучше об этом просто не знать. Так легче. Окружаешь себя чем-то розовым, мягким и пушистым, и дела нет до тех, у кого жизнь и боль – единое целое.

Кто он? Появился осенью, с осенью и с одиночеством в обнимку.

Ни друзей, ни гостей.

Вокруг никого. Как он живет так? Что-то же должно человека вести по жизни.

Жить можно без чего угодно, но невозможно жить без цели, надежды, радости. Из этих трех сестер достаточно одной – и стоит жить. Без них - беда.

А какая с ним рядом?

Цель? Какая у него, неспособного ни на что, может быть цель? Ему же ее не достичь.

Надежда? На что? Беспомощность и одиночество, что может быть хуже? Такой союз должен уничтожить любую надежду?

Радость? Смешно. Если у него есть радость, то откуда она? Он же не умалишенный, чтоб радоваться беспричинно. А кто увидит здесь причину для смеха, улыбки, радости?

Но что-то же его заставляет жить? Каждое утро плюхаться в коляску, шуршать непонятно куда по осенним листьям?

***

ВСТРЕЧА.

- Как тебя зовут?
- У меня нет имени.
- Так не бывает.
- Бывает. Когда теряешь все, и имя в том числе, тогда бывает.
- Ну, все-таки.
- Шучу. Сергей. Подходит мне такое имя?
- Может быть, это глупо, но тебе идет другое. Вот если бы осень была бы мужского рода, то тогда это было бы твое имя.
- Я что, похож на осень? Хотя... Пожалуй. А твое имя сейчас отгадаю. По первым трем буквам я узнаю практически любое русское имя. Ну, в крайнем случае, по четырем. Твои первые три какие?
- Ира.
- Теперь гляди. Ирина. Угадал?
- Как в воду глядел. Перед такой проницательностью никуда не скроешься. Хочешь, я тебе чем-нибудь помогу.
- Помочь? Нет.

Крутанулась коляска и без традиционного «Пока» зашуршали колеса по неубранным дворниками листьям.

Сильный. Обозленный. Затравленный. Бог еще знает какой.

Не пускает. Никого не пускает в свою жизнь. Так не бывает. Человек в таком положении должен искать общества, помощи, какого-то общения. А этот нет. Что он, не человек, что ли? Хотя, разные бывают. Уходят же звери от стаи в пустоту перед смертью?

И он ушел. От себя куда уйдешь.

Если умирать, то рано. Ему лет 30-35. Толком, конечно, не разберешь за этим уродливыми шрамами.

Хотел – давно бы умер. Он же не хочет. Его же что-то согревает. Но что?

Ну и ладно. Черт с ним. Не пускает, так и не пускает. Его дело. Да и что мне до его жизни.

Обыкновенный интерес?

Сама толком не пойму. Но вот беда. Ловлю себя на мысли, я хочу с ним говорить. Не знаю о чем. Не знаю зачем. Просто хочу. Что это? Его уродство возбуждает интерес? Или его бесполезность? Или обыкновенный интерес одного человека к человеку? К одному есть, а к другому нет. Ведь бывает?

Но все равно, почему к нему? Что, вокруг людей нормальных нет?

Стоп. Нормальных? А он что – ненормальный? Да, действительно, это нормой не назовешь.

Все, спать! Не думай о нем. Хотя, может быть, завтра увижу снова...

***

ОНА.

Работа. Дом. Гудки.

Он не всегда берет трубку. Даже не каждый день.

Я силой разрываю его одиночество и он против.

Почему?

Да все, наверняка, просто. Одиночество – его верный друг и напарник. Одиночество не предаст. Оно не выбросит, как ненужную игрушку, когда игра надоест.

Он защищается. Не хочет привыкать к тому, что может кончиться в любой момент. Слишком долго он приучал себя к одиночеству, как к яду, чтобы вот так вот взять и расстаться с ним в один момент.

Если вдруг чего произойдет - а что потом?

Снова привыкать, приучать?

Поэтому. Наверняка поэтому. И он прав. Что мне нужно в его жизни? Место?

А зачем оно мне? Чего мне не хватает? Впереди жизнь. Я молода. Красива. Все в моих руках. Живи себе и радуйся. Но мне нужно что-то еще. А что?

Спроси себя - сколько дней можешь его не слышать?

Простое: «Привет, это я» и в ответ «А это я». Но это «Я» - его, и мне спокойно.

***

Я хочу снова и снова идти рядом с его коляской по шуршащим осенним листьям, точно так же, какими были они прошлой осенью, когда мы встретились у нашего подъезда.

Ловила себя на мысли: если бы жил в соседнем доме, подошла бы? Вряд ли. А может? Наверное, все может. Я хочу снова и снова говорить с ним на самые разные темы. Он знает, наверное, все. Сотни моих вопросов были отвечены. Тысячи слов его были услышаны мной.

Разве тебе этого не достаточно? Чего ты сама еще хочешь? Боишься?

Не произноси!

Кричу!

НЕ ПРОИЗНОСИ!!!

Никогда не произноси это слово!!!!

Боишься?

Нет.

Боишься?

Боюсь. Боюсь. Не хочу. Не верю. Не может этого быть!!! Не задавай себе вопрос. Не задаю.

НЕ ЗАДАВАЙ!!!

И все-таки…..

Я ЧТО, ЕГО ЛЮБЛЮ?

Опять. Ты же сама себе обещала. Не думать.

Я и не думала. Сколько могла. А он снова стучит, как молоточек.

ТУК. ТУК. ТУК. ТУК.

«Ты его любишь?»

Гоню. Прочь мысли. Я их в дверь - они в окно.

«Мысли - я вам враг. Всех вас в себе затопчу ногами, растерзаю. Ничего не останется. Бегите прочь. НО вы, мучители, бесстрастны. И снова голову мне, как назло, сверлите – я все-таки его люблю?»

«О чем ты думаешь? Безумная и беспечная. Он не поверит, слишком больно, принять тебя и снова потерять. К словам твоим, глазам, упорству отнестись серьезно и доверчиво? Да и к чему это? Положа руку на сердце, сама себе боишься дать ответ.

Да. Я его люблю.

А груз ответственности? Вот наградила мама совестью! Если это блажь, то как себе самой в глаза смотреть?

И он, поверивший, рискнет и перестанет сопротивляться, пропустит меня в свое сердце.

А у меня пройдет? Уйдет, кончится, надоест. Всяко бывает. Как дым, опавшая, ненужная листва, да что угодно.

Уговаривай себя!!!

«Так он же страшен, болен, злобен».

Что тебе его краса, не девчонка, чай? Болен? Ну, так если не вылечу, так хоть облегчу страдания. Злобен, ну и что, - да даже диких зверей приручают, а уж человека и подавно. Нужно терпение. Только бы он был рядом.

Все покажет время. Оно и измерит и испытает.

Хочешь ухаживать за ним и посвятить этому свою жизнь?

Этого ты хочешь? Глупая!

Этого?

***

Почему я считаю года количеством прожитых осеней?

Осень не склоняется.

Я знаю. У кого-то – сколько зим, сколько лет. А у меня – сколько осеней. И точка.

И сколько их уже прошло? Четыре. Сердце рвется.

Я давно бросила задавать себе вопрос. Не потому, что я боюсь, нет. Просто я давно на него ответила.

Я его люблю!

Такого, как он есть. Не придуманного, а такого, как сегодня и как вчера. Такого, какой будет завтра. Да господи! Любого. Сердитого. Одинокого. Беспомощного. Какая разница какого? Вот какой есть.

Четыре года пройдено, этапом, как один день. Промелькнуло, не заметишь.

Он не пускает. Не пускает меня в свою жизнь. Я ему там не нужна.

А я хочу быть в ней, а не рядом. Я хочу, чтобы он без меня – ну, как без рук.

Боже! Что я говорю. У него же и так половины жизни нет. Зачем я хочу, чтоб он еще от чего-либо зависел? Зачем? Разве я хочу ему зла? Нет. И никогда.

Тогда зачем я из кожи вон лезу в его жизнь? Есть ли там мне место? Имею ли я на него право?

Да что за бред?

Я просто хочу обыкновенного женского счастья. Заботится о нем. Быть нежной и нужной. Желанной. Любимой. И не вообще, не кем нибудь, абстрактно. А именно им. Именно для него.

***

Однажды он рассказал, что для него любовь: «Любовь, как дикая белая лошадь. Сильная, как ураган и такая же неукротимая. Она несется среди толпы незнакомых и серых людей. Они чужие. Каждый, сам по себе, шлепает ботинками в свою сторону, не замечая никого, кто рядом.

Высоко подняты воротники и глубоко надвинуты шляпы. У каждого свои мысли и заботы. Серые шляпы, серые плащи, серые сердца. Серая толпа, без цвета и солнца.

Зовется РАВНОДУШИЕМ.

Рядом с каждым из них множество людей, да только все черствые и враждебные. Взгляды сквозь. В них нет главного - желания жить. Они смотрят, но не видят. Нет края у толпы. Нет ей конца. Нет цели, к которой можно было бы идти. Да и зачем, и с кем?

Сквозь эту безликую и невыразительную, топочущую кучу людей несется прекрасная, дикая, белая лошадь. Имя ей – Любовь.

Не в силах этой толпе остановить это чудо. Расталкивая своей мощной грудью, она, как бы играючи, дразнит тех, кто хоть мельком ее заметил. Кто-то тянет к ней руку, кто-то делает шажок, но тщетно. Не остановить. Надо что-то не присущее людям, чтобы это удалось. А без - остается проводить взглядом и сожалеть.

Не в этот раз. Как жаль...

И только двум людям, избранным судьбой и богами, возможно одновременно протянуть руки и схватить ее за удила.

Еще мгновенье назад они были частью толпы. Без имени и цвета глаз, лишенные малейшего интереса друг к другу и вдруг… Они несутся, оседлав Лошадь-Любовь к краю земли. Туда, где кончаются печали. Где не бывает больно и страшно. Где счастье бьется волнами о берег…

Лошадь, воплощение силы и неукротимости, становится кроткой и послушной, везя двух избранных и до зависти удачливых человечков.

Дальше по жизни поведет их она.

Давно оставлен за спиной последний, серый человек. Двум избранным он не кампания. Для них сейчас не существует Толпа. Она осталась в прошлом. Только они и только друг для друга.

Рука в руке. Лошадь-Любовь стоит рядом. Ей некуда нестись. Это ее цель. Привести двоих к этому берегу, к этим волнам. Они, обнявшись, стоят у самой пены. Твердый, мокрый песок под ногами. Вставшим на него влюбленным он кажется таким незыблемым и неизменным, как прошлое. Кажется, что в любой момент можно будет сделать шаг назад. Когда захочется, в любую минуту.

Но волны не ждут. Они накатываются на ноги счастливых одна за другой, щекоча своей пеной. Схлынула одна, за ней еще. Не стоит их считать. Влюбленные расточительны и к времени и к чувствам.

И вот уже не двинуться с места. Ноги намертво схвачены обманчивым песком. Обратно так просто не выбраться. Если уйти с края земли, то часть себя придется оставить. Не каждый к этому готов. Расстаться с частью, или со всем сердцем…

Я была одной из них. Такой же серой и безликой. Пока не увидела его.

Как же смогла остановить эту лошадь в одиночку? Ведь он мне не помогал.

Неужели моих сил хватило за двоих. Или на одну меня? Да еще и с избытком.

***

Почему человек задает себе столько вопросов? Почему он не может жить без них? Хотя, это тоже вопрос. Но я тысячи раз задаю себе тысячи разных. И что? Мучаюсь сама, и, быть может, мучаю его? Которую осень я рядом с ним? Седьмую? Точно, седьмую. И что?

Мы стали понимать друг друга без слов. По глазам. Но я не внутри их. Я снаружи.

Он так и не пустил меня внутрь своих глаз. Позволил быть рядом, и только. Хотя я даже не спрашивала разрешения. Быть рядом хочу и буду. И никто не запретит. Даже он. Даже его глаза.

Но опять вопрос. Почему? Почему его сердце, как лед. И в ответ моему молчит, как вечное безмолвие. Кто я ему? Друг? Жена? Служанка?

Ты сама как хочешь – так и считай. А как мне считать? А ты не думай, ты будь тем, кем ты желаешь, быть для него. Пусть даже он об этом не знает. Я хочу любить его, и буду. Я рядом с ним и буду.

***

ОН.

Тянет. Снова и снова. Туда. К этому окну. За ним живет любовь. Далеко от меня, как будто птица, которая улетела на юг зимовать. И видеть ее могу только отсюда, да и то редко, когда уже совсем невмоготу становится.

Сердце давно уже не рвется на части. Оно как бы застыло, задохнулось на одном огромном толчке крови, чувств, любви.

«Больно, страшно больно, когда ее нет рядом. Когда ничего не изменить. Когда дверью ее жизни хлопает кто-то другой».

Так было вначале. Боль перестала быть болью после того, как ты понимаешь, что это не эпизод, а твоя жизнь. Что она не прекратится ни сегодня, ни завтра. Она будет с тобой уже до самого конца. До того момента, пока ты не оставляешь ее рядом с собой навсегда.

Выделяешь в своем сердце места столько, что она совсем не хочет оттуда уходить. И остается.

Сначала на мгновение, на чуть-чуть, ну еще на немножечко. А потом, утром ты просыпаешься и находишь ее там, где вчера ее оставил. В своем сердце.

Когда боль перестает быть болью? Вовсе не тогда, когда она исчезает. Нет. Тогда, когда ты начинаешь ею наслаждаться. Когда однажды, откатывая свою коляску от ее дома, ты не оставил свою любовь за этим окном. Я увез ее с собой. Укрыл, согрел в груди и, оставив у себя, покатился от ее дома. Она не была против. Она была согласна. С тех пор боль ушла.

***

Я снова и снова продолжаю приезжать к ее окну. Только теперь мы поменялись местами. Раньше я приезжал повидать мою любовь, а теперь я привозил любовь, чтобы вместе с ней посмотреть на ту, у которой я ее похитил.

Осень перестала быть печальной. Она стала смеющейся. Вместе с нами. Как это было давным-давно на пустых аллеях парка, где гуляли двое. Она и я. Бросали друг в друга листьями. Смеялись. Мечтали. Хотели, чтобы эта осень не кончалась. Так оно и вышло. Эта осень не ушла в никуда. Она стала временем года в сердце. Снаружи проходили зимы и лета, а внутри оставалась осень.

Та самая с мокрыми, но счастливыми глазами. Та осень, которая даже, пожалуй, завидовала нам.

***

Шуршат колесики, шуршат. Я снова возил свою любовь посмотреть на окно, за которым она раньше жила. Вот ее рука отдернула занавеску. Она много сидит у окна. По вечерам. Быть может, ждет?

Чувство любви, с которым я живу, стало для меня одухотворенным. Я разговариваю с ним, как с самым дорогим человеком на свете. С тем, кто упер локотки в подоконник и смотрит на нашу осень так же, как и я, и весной и летом.

Ждет ли она меня? Ждет ли она любовь, когда-то покинувшую ее? Ждет ли она вообще? Кто знает?

Важно то, что жду я. Жду снов, в которых будет она и я, в моих руках хрупкая и беззащитная. Со смехом и со слезами, разная-разная, лишь бы была. Только бы были эти сны.

Шур, Шур. Пора. Прощай. До следующего сна. Или до следующей осени.

***

ОНА.

Бывают дни, когда он уезжает сам. Уезжает в одиночество. А я все равно не могу оставить его в нем. Одного. Без его ведома, иду за ним, чтобы хоть издалека быть рядом. Еще секундочку, и еще немножко. Через боль того, что я все равно ему нужна.

Иногда убегаю на кухоньку, выплачусь, чтоб он не видел, и возвращаюсь. К нему. Он много раз пытался меня прогнать. Потом устал. Или понял, что не уйду.

Хочу любить. Пусть безответно. Но его. Пусть гонит и остается глух. Пусть больно, но у меня есть мечта. Быть любимой им. Так же как люблю его я. Если бы это случилось. Если бы! Это была бы самая счастливая женщина на свете. Та, которую он любит. Может, мне суждено ею стать?

***

Почему он приезжает всегда на одну и ту же улочку? Который раз. И смотрит в одно и тоже окно. Может, он родился там или вырос? Может там жила его первая любовь?

А может, он ее еще любит?!!!! Боже мой. А если это правда. Вдруг это так? Да нет, вряд ли. Не береди себе душу. Сколько лет ты его знаешь. За это время можно забыть любую любовь. Да и вообще, это больше похоже на бред. Да, точно, это твоя больная фантазия.

Просто обыкновенная память его держит цепкими руками. Ведь была же у него жизнь до того, как... Может быть друзья или еще что? Но нет. Не могу.

Я должна успокоить себя и узнать, что это не любовь, которая съедает его до сих пор. Не может быть, чтобы кто-то обладал тем счастьем, которого я так желаю? Быть той, которую он любит. Да. Я должна узнать.

***

ЖЕНЩИНЫ.

Звонок в дверь и глаза в глаза. Только беззаветно любящие женщины могут вот так, без слов, понять друг друга. Без вступлений и предисловий. Без объяснений, что и почему произошло. Они обе жили чувствами и этого им хватило, чтобы понять, о ком пойдет речь.

- Я знала, что он жив. Все плохое, что мне говорили или приходило на ум, гнала вон. Не знаю почему, но я твердо была уверена в том, что он есть и не погиб. Не бросил. Не разлюбил. Не ушел, оставив за пределами своей памяти.

Сколько ночей, сколько слез. Сколько звонков в дверь, и я срывалась изо всех ног, ожидая, что это он. Стоит за дверью и хмурится как обычно, что так долго не открывают двери. Я знала, что что-то случилось. Что-то, что не позволяет мне быть рядом с ним. А ему со мной.

Знала, что это не просто в его воле. Это судьба. У каждого – своя. Моя доля – ждать. И верить.

Счастье превратилось в мечту оказаться рядом с ним. Хотя бы, просто видеть его. Чувствовать его тепло, царапаться о его трехдневную щетину. И наслаждаться этим счастьем.

Шли годы, и я была уверена, что рядом с ним есть кто-то. Кто-то обязательно должен быть. Кто-то должен подать кружку воды. Забинтовать. Залечить. Я хотела быть рядом с ним, даже если он об этом не знал. Мне одной было бы достаточно этого.

Даже если в больнице, даже если без сознания, даже если никогда не узнал бы что это я. Хотела быть хоть на секундочку рядом. Готова была поменяться местами с санитаркой, которая ухаживала за ним. Готова была продать свои годы в обмен на то, чтобы быть рядом.

Пусть, он разлюбил. Пусть, что угодно. Пусть, холоден ко мне. Мне хватит моей любви. Она хранилась столько лет одной лишь мыслью, что он жив. И если бы я была рядом с ним – счастливей женщины на земле - не сыскать.

Ты - воплощение моей мечты, моей надежды. Утром ты готовишь ему чай. А я лишь мечтаю об этом.

- Но он любит ТЕБЯ, а не меня.

- Но ТЫ рядом с ним, а не Я.

- Я мечтаю оказаться не на своем, а на твоем месте. Ты себе не представляешь, какая это пытка - быть рядом с человеком, который любит другую. Я знала, я чувствовала, что что-то не так. Мне казалось, и правильно казалось, что на мою любовь невозможно не ответить взаимностью. Невозможно. Если сердце не занято. А я даже не предполагала, что это возможно.

Мы никогда не говорили с ним о прошлой жизни. Я видела, что для него она – это сплошная рана. А я не могла сделать ему еще больней. Свое прошлое он старался оставить так далеко, чтобы даже не пытаться вспомнить. Но оно все равно осталось в нем. От него не уйти. Он пытается до сих пор. Потому и не вернулся к тебе. Не смог.

Не стал свою боль делать твоею. Посчитал, что тебе будет легче, если он вообще уйдет из твоей жизни. Один раз и в один миг. Без прощаний и прощений.

- Он решил и за себя и за меня.

- Кто-то должен принимать решения. И если не он, то кто. А делал он для тебя все, что смог. И если бы он это сделал для меня и ради меня – это было бы тем, для чего я хотела бы жить.

Жить ради одного – быть его любимой и самой дорогой на земле женщиной. Быть на твоем месте. Быть тобой.

- Ты желаешь того, чего нет у тебя, а я желаю того, что есть у тебя. Кто же из нас обделен или награжден больше?

Кто обладает тем счастьем, которое возможно было разделено судьбой между нами? И для тебя и для меня – самое главное – это чтобы он был счастлив. И если для этого нужно, чтобы в его жизни были и ты и я, значит, - ТЫ ЭТО Я.

- ДА, Я - ЭТО ТЫ.

- Пусть он ничего не знает.

- Пусть.

***

Опять шуршат осенние листья. Мокрые глаза осени смотрят на них, ими когда-то укрывались два сердца…

Г. Шатов